Не сводя завороженных глаз с поблескивающих на солнце штыков-байонетов, прикрепленных к стволам солдатских ружий, Давлетбай потерял чувство реальности. Происходящее воспринималось им как дурной сон. Казалось, стоит только проснуться, как странные видения рассеются и страхи улетучатся. Но, увы, это был не сон. И идущая стройными рядами колонна, и громыхающее сзади тяжелое орудие — все это было наяву.
Когда наступавшие подошли на расстояние в полторы сотни аршин, раздалась команда. После этого колонна разделилась на роты, одна из которых пошла налево, другая — направо.
Гарцуя на коне, капитан Замараткин выехал вперед. Помахивая угрожающе нагайкой, он громко обратился к застывшим у околицы людям:
— Эй вы, башкирцы, выдайте мне ваших главарей! Коли сделаете по-моему, никто вас даже пальцем не тронет!
Но те, не представляя себе, чем может кончиться бунт, если они останутся без предводителей, не удостоили его даже ответом.
— Ежели не сдадите мне на руки главарей ваших, никого из вас в живых не оставлю! — пригрозил офицер.
Толпа вдруг разом ожила и затрепыхалась, словно трава от дуновения ветра. Заверещали от страха женщины и дети. Вопли отчаяния и плач слились воедино. Казалось, будто сама мать-земля рыдает, издает свой скорбный утробный стон.
Вдруг от толпы отделилась молоденькая женщина, прижимавшая к груди младенца, и направилась прямо к Замараткину. Остановившись в десяти шагах от офицера, она прокричала:
— Я хочу умереть вместе с ребенком насильника. Убей меня, яуыз!
Тот заерзал в седле.
— Прочь с дороги, безумная!
— Это ты и твои люди виноваты в моем безумии! Ну, стреляйте же, кровопийцы проклятые!
Не спускавшие с нее глаз солдаты застыли на месте.
Замараткин, испугавшись, что они перестанут ему повиноваться, заорал:
— Чего рты разинули? Стреляйте! Пли!
Обе роты были словно парализованы.
Видя это, башкиры сорвались с места и с радостными криками бросились к стрельцам.
Офицер сделал предупредительный выстрел из револьвера.
— Стоять!
Но башкиры не остановились. Конь офицера шарахнулся от надвигающейся шумной толпы к стоявшим стеной солдатам.
Замараткин колотил каблуками по брюху заупрямившегося животного, требуя:
— Стрелять!.. Стреляйте, болваны!..
Но те не двигались.
— Ну, глядите! Попадитесь-ка к бунтовщикам в руки — они и с вами расправятся!..
И только теперь воины очнулись. Вскинув ружья, они стали целиться в башкир.
Те сразу же встали, как вкопанные. Женщины запричитали, умоляя мужей отступить.
— Пли! — бесновался офицер.
Наконец раздались выстрелы.
Башкиры тут же бросились врассыпную.
— Да они же в воздух стреляют! — кричал Исхак, тщетно пытаясь остановить разбегавшихся односельчан. Он кинулся было за ними вдогонку, но, сраженный пулей, схватился за грудь и повалился наземь.
Староста и мулла тоже были смертельно ранены.
Увидев, что солдаты стреляют по людям. Давлетбай пытался остановить джигитов, приказывая метать в противника стрелы. Но никто его не слушался. Спасаясь бегством, односельчане бросали свое снаряжение.
А солдаты все палили и палили, не дожидаясь, когда рассеется дым.
Поняв, что он бессилен заставить людей драться, Давлетбай тоже сорвался с места.
Преследуя бегущих, каратели давили сапогами убитых и раненых.
С каждой командой капитана обрывались жизни десятков башкир.
Еле поспевавший за товарищами Давлетбай не переставал кричать:
— Братья, остановитесь! Дадим врагам отпор!..
Уходивших от преследования становилось все меньше и меньше. А когда уцелевшие люди добрались до другого конца улицы, раздался еще один залп.
Внезапная резкая боль пронзила Давлетбаю голень. Штанина тут же окрасилась в кровавый цвет.
«Все!.. Теперь они всех кончают», — подумал он с отчаянием.
Двое парней подхватили его под руки и потащили к самому крайнему дому. Спустившись с помощью джигитов в подпол, Давлетбай велел им бежать в соседний аул, сообщить о страшной трагедии и попросить там помощи.
Один из ребят остался с ним, а другой помчался исполнять его приказание.
Через некоторое время погреб стал наполняться дымом. И тогда находившийся при Давлетбае парень поднялся наверх и выглянул в окно.
— Аул подожгли. И здесь изгородь со стороны улицы горит. Надо вылезать отсюда, пока не задохнулись, и в лес уходить, — сказал Давлетбаю джигит и помог ему выбраться наружу. Но спастись беглецам не удалось. Солдаты нагнали их и закололи обоих штыками.