***
Днем ранее.
— Я таким не занимаюсь, — кротко, но твердо сказал некромант дьяку.
Дьяк, Каллистрат Павсикакиевич, обмахиваясь какой-то книгой, нахмурил рыжие брови, от чего конопатая лысина разгладилась и заблестела как соборный купол.
— Как же? Ты же у нас по покойничкам.
— Я предсказываю смерти и устраиваю беседы с умершими для родственников. В крайнем, в очень крайнем случае, помогаю ловить упырей. С вашей просьбой я вам помочь не могу.
— Но ты же умеешь. Я знаю, что вас этому обучают.
— Чтобы знать как бороться с этим, а не творить, — Диакин начинал терять терпение, но голос его даже не дрогнул.
— Слушай. Наша клиентка — родственница очень важного человека. Ему отказывать нельзя. Платят прилично. Сто тысяч новых. Из них тридцать, Бог с тобой, сорок, бери себе. Семье твоей за глаза и за уши хватит, и сам обновишься, отпуск возьмешь.
— Или в острог сяду, если что не так. Нет, спасибо.
— Да нет же! Ответственность вся на мне. Если что, спишем на несчастный случай. Но если уж тебе так принципиально, я другого попрошу. Феньку хотя бы. Энтузиазма у него хоть отбавляй. А вот опыта маловато.
Внешне Диакин остался скучен и непоколебим, но внутри у него все содрогнулось от мысли что такое ответственное и тонкое дело доверят юнцу, который только неделю назад из школы на службу поступил. И правда дьяка: хватался малец за все подряд, не брезговал даже мелкой и пустой работой, но и справлялся кое-как.
Понимая, что дьяк его просто дразнит, Диакин не подал оскорбленного вида, но и поделать с собой ничего не мог. Неохотно сдавшись, он шумно выдохнул и отвел глаза в окно.
— Знал, что на тебя можно положиться, — улыбнулся Каллистрат Павсикакиевич.
***
Кристина Миколовна заперла дверь в прихожей и вернулась в комнату. Убрав договор с некромантом и записанные своей рукой указания в ящик секретера, обратилась к внучке.
— Ну что, Глашенька. Спать будем? А завтра пойдем тебе платье новое покупать, да?
Девочка не ответила. Только улыбнулась и покивала.
Легли вместе, как всегда: Кристина Миколовна с краю, Аглаша у стенки. Бабушка мягко похлопывала внучку по одеялу и тихо рассказывала любимую Аглашину сказку.
"Жили-были три котенка..."
***
На следующий день они поехали на рынок в соседнюю деревню. В общественной повозке было много народу. Кристина Миколовна переживала, что кто-нибудь, глядя на Аглашу, заподозрит неладное. Но все смотрели на ее внучку с улыбкой, восторгаясь красивыми глазами и скромным нравом.
Кристина Миколовна и сама отметила, что новая Аглаша лучше прежней. Девочка во всем слушалась взрослых, мерила все предложенные продавщицей туфли и сарафаны, не убегала, не клянчила и не возражала. Ей все нравилось, что ни покажи. Ну просто идеальный ребенок.
Ближе к вечеру с корзинами полными покупок они стояли у обочины на остановке, дожидаясь повозку вместе с другими людьми.
Кристина Миколовна умаялась за полдня, взмокла и проголодалась. Она заняла почти все место на скамейке и то обмахивалась, то обтиралась платком. И тут заметила через дорогу очередь к большой деревянной бочке с надписью "Квас". От зависти и жажды у женщины аж язык пересох. Аглашке-то ничего не нужно теперь. А Миколовна сейчас четко поняла, что не выпив холодного квасу, не доедет в душной повозке живой до дома.
— Аглаша, посиди на скамейке, я сейчас приду.
Девочка послушно забралась с ногами на большую скамью и занялась любимой игрушкой, которую так и не выпускала из рук.
"Тук. Тук. Тук." — неспешно отбивала копытами деревянная лошадка по крашеным доскам.
— Уф. Девонька, разреши бабушке присесть?
Аглаша подняла голову и посмотрела из-под края панамки на худенькую старушку в больших очках и с пушистой прической, как у одуванчика. Девочка улыбнулась, сползла со скамейки и встала рядом.
Старушка села и поставила на колени корзину полную крупной спелой вишни.
— Угощайся, детонька, — ласково протянула она. — Бери ягодку, не стесняйся. Кушай.
Аглаша послушалась.
***
Диакин уже вторую ночь не спал.
То на одном боку полежит с закрытыми глазами, то на другом, то на светлое небо за окном посмотрит, то на часы. Минутная стрелка словно назло едва сдвигалась на четверть оборота.
Он уж и на жару выругался и на белые ночи. Уже и рубаху сменил и мокрую подушку холодной стороной под голову несколько раз переворачивал, но легче не становилось. Сон как ветром сдуло.
И даже известно, куда — в Черемушку.
Совесть с дотошностью прокурора сыпала вопросами. Как можно было свалить на пожилую женщину такую ответственность? Разве ж она уследит? И как она объяснять всем будет, что девочка не меняется? Аглаша ведь всего лишь повторяет те действия, что успела освоить за свою короткую жизнь. Она словно кукла — не растёт и ничему не учится. Сможет ли Кристина Миколовна вовремя отозвать обряд, как ей сказано, и разыграть похороны? Станет ли?