Глава 15
Глава 15
Читатель, как друзья входили в твою жизнь? Ты помнишь тот день?
С этих пор Агнес часто оказывалась у входа в древнее капище, но не нарушала покой старых богов. Ветви деревьев по-прежнему приветно манили её, и девочка застывала, слушая далёкие раскаты грома, идущие изнутри. Она представляла себе священных чудовищ, обитавших в том мире, представляла, что было бы, задержись она там.
«Что было бы? Стала одной из тех, чьи кости устилают землю так густо, что издали видится, будто прошёл снег», - напомнила она себе.
Но чаще девочка давала себе обещание когда-нибудь вернуться на священное место. «Зачем-то меня пропустили внутрь и позволили выбраться живой», - думала она. Агнес была уверена, что получила разрешение от тех немых идолов с живым взглядом.
Однажды, находясь подле этого места, она услышала тонкий отчаянный писк. И столько в нём было жалобной мольбы, что Агнес поспешила броситься на помощь к существу, что взывало к просьбе. Она прислушалась и поняла, что звуки раздаются оттуда, где живут странные растения, и кости жертв устилают землю. Девочка вновь коснулась плотно растущих кустарников и переступила границы миров. Внутри свет проникал сквозь перистые листья и рождал причудливые тени. К Агнес пришло прежнее ощущение иного пространства. Она вновь вошла в безвременье: по-прежнему священная тишина и всполохи света за огромными листьями лиан. Но уверенность, что именно отсюда были слышны призывы о помощи, не покидала её.
Вглядываясь в то, что окружало её, она медленно продвигалась вперед, пока не наткнулась на яркое пятно, выбивающееся из зелени пространства. Она увидела на подстилке из мягкого мха растерзанную живую плоть, превратившуюся в кровавое месиво. Будто неведомое существо в азарте разрывало на куски то, что недавно двигалось и дышало. Вдруг кровавое месиво зашевелилась, и изнутри, будто из разверстого рта, раздался писк. Агнес коснулась руками кровавой массы, та ещё сохранила тепло, углублялась внутрь её липкого нутра до тех пор, пока не наткнулось на то, что оставалось живым. Будто из чрева матери, она осторожно извлекала на свет существо, отчаянно нуждавшееся в дыхании и жизни. Сквозь обломки костей и куски плоти показался чёрный комок, который тут же зашевелился и запищал в руках Агнес. Спасённое существо оказалось детёнышем собаки. Девочка поспешила очистить его от крови, которая мешала дышать, прижала к себе. Она взглянула на кровавую массу под ногами: наверно, ею оказалась незадачливая собака, которая проникла сквозь густые заросли для того, чтобы в укромном месте родить, но нечто, обитающее здесь, лишило жизни и её, и произведённое на свет потомство. Кроме одного, который остался в живых, и сейчас был укрыт Агнес.
Понимая, что медлить нельзя, и вот-вот она может наткнуться на гнев существа, обитающего здесь, девочка устремилась к выходу. Её не покидало ощущение, что за ней наблюдают, за каждой тенью от листьев лиан ей виделось присутствие обитающего здесь существа. Она продвигалась вперед и была в нескольких шагах от преддверия леса, когда одна из теней выступила из лиан и ринулась вперёд. Бессознательно уловив движение позади себя, Агнес преодолела отделявшее её расстояние и вывались из зарослей лиан в прохладу леса. Подол её юбки застрял на той стороне. Девочка поднялась с колен и с яростью дернула юбку на себя. Та поддалась, и на короткое мгновение переведя дух, Агнес зашагала прочь.
Она вспомнила о своей ноше, когда щенок отчаянно заскулил, заёрзал своим крошечным тельцем. Он поводил носом из стороны в сторону. Чёрная шерстка маленького слепыша обещала стать густой, белая отметина на груди и белое пятно посередине лба ярко выделялись, а коричневые подпалины на лапках и такого же цвета брови довершали трёхцветный окрас. Его глаза ещё не прорезались, но брови, словно вторая пара глаз янтарного цвета, казалось, пристально изучают её. И Агнес могла бы поручиться, что они оба, встретившиеся в том странном месте, понравились друг другу. Она взяла щенка на руки, прижала к груди, прошептала в крошечное ушко:
- Мы выживем.
У Агнес не было друзей. Уединённость дома на краю леса и замкнутый характер девочки отстранили её от общества сверстников. Но иногда она, затаившись, наблюдала за их веселыми незатейливыми играми, и их смех воскресал в её памяти, когда она укладывалась на ночь в своей тихой комнате, и на следующее утро преследовал её. Ни за что на свете не призналась бы она в своей обделённости отцу, который посвящал её в тайны леса во время долгих прогулок. Она хорошо изучила лес, пожалуй, по большинству троп могла бы пройти с закрытыми глазами, она знала, как уберечься от лесных хищников. Но она мало ведала о мире людей.