После смерти отца она тем острее ощущала своё одиночество. Находка и спасение существа в том странном месте древней силы, столь же покинутого и одинокого, виделись ей помощью провидения.
- Мой славный, - шептала она, поглаживая отчаянно скулившего щенка, - мы придумаем что-нибудь.
И тот, в ответ на добрые слова, и словно показывая свою жизнеспособность, напрудил. Тёплая жидкость потекла по пальцам Агнес, пролилась на одежду. Девочка рассмеялась, вытирая руки о юбку.
- Да ты проказник, - сказала она и спрятала щенка у себя за пазухой.
Он успокоился, перестал скулить, убаюканный её тёплыми объятьями. Она прижимала к себе дорогую ношу и шла домой, по дороге придумывая, что скажет матери. Постепенно в голове созревал план, и когда лесная тропинка вывела её к дому, сердце не билось так отчаянно.
Возле дома она огляделась. Из некогда большого домашнего хозяйства ныне оставались лишь старая коза да немного домашней птицы. Постепенно забота о них легла на плечи Агнес, она и кормила, и убирала за ними. Истинным наказанием было разграбление курятника по ночам жителями леса. Совсем недавно девочка горевала над потерей единственного петуха, от которого наутро осталась лишь горсть выдранных перьев.
Дома она обратилась к Хильде:
- Мама, ты слышишь вой, который доносится до нас? Кажется, звериные глаза вглядываются из темноты ночью. Как бы нам и вовсе без птичника не остаться…
- Ты к чему разговор ведешь? Этот вой в твоей голове, не иначе! А может, я так горестно плачу, ты не подумала? – отозвалась Хильда.
Сегодня она была спокойнее прежнего. Сказалось несколько дней, которые она провела наедине с бутылкой. Они сменились состоянием опустошенности и отупения, а также боли, поселившейся в теле. Бледное лицо с синеватым отливом застыло, белые сухие руки, сквозь которые отчётливо проступали все вены, не переставая, сновали. Казалось, лишь они были живыми. Женщина лежала на кровати под одеялом, похожая скорее на восковую куклу, только чёрные затуманенные глаза да растрёпанные темные с сединой волосы придавали ей краски жизни.
- Ты знаешь, что они ближе подходят к холодам. Мы всегда одни здесь. И нам нужен помощник.
- Что удумала-то? Где ж его найти за так? Мы и без того скоро по миру пойдём. О чём ты толкуешь?
- О собаке, - не глядя на мать, едва промолвила Агнес, - она будет нас и хозяйство охранять. Мы так близко к лесу, собака и голос подаст, предупредит об опасности. Не одни будем.
Девочка извлекла из-за пазухи разомлевший ото сна чёрный комок.
- Нашла живым в лесу.
Хильда скользнула взглядом и промолвила:
- Сама принесла – сама и кормить будешь.
Она отвернулась от них и больше не подавала голоса, а Агнес поняла, что одержала свою маленькую победу. Она сумела споить найдёнышу тёплое козье молоко, и успокоенная его здоровым аппетитом, вновь засунула за пазуху. Теперь Агнес шла в лавку с ношей, о которой знала лишь одна, она улыбалась и думать забыла о трудностях. Этот день подарил ей Друга, — это имя она оставит ему.
Глава 16
Глава 16
Читатель, есть ли краски в смерти? Может она быть обернута в красоту, нашпигована ей. Так, что эта извращённая красота делает её ещё острее, ещё непоправимее.
С того самого дня Друг повсюду сопровождал Агнес. Крошечный найдёныш вырос в большого пса с густой чёрной шерстью. Узкая белая полоса скользила вдоль его лба, шоколадные глаза смотрели умно и внимательно, и даже когда Друг спал, коричневые брови над ними, казалось, были второй парой глаз на страже.
Ночью он бродил по двору, а днём следовал тенью за Агнес. Люди, поначалу опасливо сторонившиеся Друга, постепенно привыкли к его спокойному нраву. Куда бы Агнес не заходила, он неизменно оставался у порога и озирал окрестности с присущим ему достоинством.
Когда пёс оставался один в темноте двора, его глаза вглядывались в подступающий к дому лес и встречались с другими, голодными, жаждущими. Он знал, что ночью Зверь рыщет по лесу. Это время принадлежит ему. Зверь – хозяин ночи. Собака утробно рычала, так, что звук этот едва ли мог быть услышан человеческим ухом, но Зверь улавливал его, молча скалился в ответ. Его длинные острые когти оставляли следы ярости на коре деревьев. Он скрывался.