В дверь постучали, старик покинул кресло и шаркающей походкой направился к входу. По ту сторону терпеливо ждали, но стоило ему открыть дверь, как он столкнулся с сумрачным лицом местного столяра, выражение которого не предвещало ничего доброго. Дитер сказал:
- Бродяга найден мёртвым в лесу. Он растерзан на части.
Староста после недолгой заминки проговорил:
- Что умер – это не диво, давно просился на тот свет. И хищники в лесу, случается, лютуют. Но бродягу надо предать земле, пока от него хоть что-то осталось.
Дитер выжидал, слушая слова старосты. А когда вновь установилось молчание, спросил:
- Кого снарядите в лес?
- И ты желаешь?
Дитер кивнул. Старый бродяга давно стал принадлежностью деревни, и немало раз оставался у него в сарае на ночлег. И как бы ни прикладывался к бутылке, не растерял умений мастерового. Дитер, бывало, обращался к старику за подмогой, и тот, протрезвев, был ему дельным помощником. Ещё он знал, насколько пуглив и суеверен бродяга. Оставаясь в некоторые суровые ночи в сарае Дитера, он ни шагу не ступал дальше порога. С приближением темноты, когда на небе светила яркая луна, старик обычно мирно спал. Что могло привести старика в ночной лес, которого тот, как огня, боялся?
У бродяги тем вечером появились деньги: ему заплатили за работу. Когда монеты упали в его грязную натруженную ладонь, он поразглядывал их и попытался припрятать во вшитом кармане брюк, но сквозь прореху монеты тут же высыпались на землю. Деньги у него никогда не задерживались. Подняв монеты, он огляделся: день клонился к вечеру, и было бы неплохо завершить его за кружкой пива, которым славился деревенский трактир. Он знал, что хозяин трактира, если и взглянет на него косо, но никогда не откажет в кружке за плату. Старик сжал монеты в ладони и побрёл туда по узким улочкам. Некоторые деревенские жители поглядывали на него с неодобрением, но бродяга к этому привык: всем не угодишь. Он знал, что есть и те, кто не дадут ему вовсе сгинуть с этого света.
Когда старик добрался до трактира и вошёл внутрь, то застал обычную картину: в конце целого дня работы мужчины хотели отдохнуть за кружкой пива, прежде чем возвращаться в свои дома к ворчливым жёнам. Кто-то просиживал в угрюмом одиночестве – к нему не лезь, некоторые вели неспешные разговоры с соседями. Пока старик раздумывал, куда податься, он увидел вытянутую руку, которая подзывала его. Бродяга пригляделся: с этим господином он не раз здесь сиживал, и тут же засеменил туда. Монеты, зажатые в его руках, успели нагреться, так, что он ощущал их своей огрубевшей кожей.
Разгорячённая принятым пивом и добрым разговором кровь согревала его и раскрашивала лицо неровными пятнами. Собеседник поднялся раньше и на прощанье ободряюще похлопав старика по плечу, покинул трактир.
Бродяга остался на прежнем месте. В голове у него пульсировало, образы расплывались – он был сильно пьян, поэтому едва ли заметил, что остался в таверне единственным посетителем. Его память причудливым образом чередовала образы ушедших дней, и они то скоро проносились, то невыносимо растягивались. Женское лицо из прошлой жизни, кричащее, зовущее, терзало его, протянутые руки норовили дотянуться. Старик отпрянул, завалился на пол и отполз в сторону. Там его и застал хозяин, которому не терпелось закрыть двери таверны и подняться наверх в свою комнату. Жалкий старик сидел, сгорбившись, и взгляд его был отведён в сторону. Хозяин перевёл взгляд, но ничего там не приметил, кроме всё более сгущающейся темноты за окном. На небе уже загорелась луна, и, хотя ночь обещала быть тёплой, хозяин не торопился отправить бродягу прочь.
Но когда он вздумал было поднять старика на ноги и перевести в одно из помещений для ночлега, тот вдруг отпрянул и заторопился к выходу. Трактирщик смотрел, как бродяга устремляется в темноту, потом в сердцах махнул рукой и накрепко закрыл дверь.
Старик торопился к тому, кто позвал его, прочь от воспоминаний прошлой жизни, которые подкрались в таверне и мучили его. Они всё чаще настигали его, будто теперь, когда срок его жизни истекал, могли, наконец, добраться до души и терзать её. Но знакомец протягивал ему руку помощи: его лицо было приветливо, он улыбался и звал за собой. Бродяга вступил в темноту и тут же затерялся в тумане.