А тот, не глядя на неё, пускался в рассуждения, что стоит ей увидеть большой дом Ройса, как она начнёт примерять на себя роль хозяйки и одумается противиться. Этому серьёзному человеку надо понравиться, чтобы он взял на себя и заботы, с ней связанные. Тогда и он, Дитер, оправится и породнится к тому же с важным человеком.
Повозка, меж тем, миновала заснеженные улицы родной деревни с островерхими крышами домов, покрытых мягким, переливающимся на солнце снегом. Невысокие уютные домики приветливо оглядывали Агнес. Привычные ей места заканчивались, и повозка последовала дальше.
Проносились отяжелевшие хвойные и листопадные деревья, мрачные в своей наготе в конце осени, преобразились, их голые ветви укутывал снег и иней. Красногрудые снегири важно восседали на ветках, синицы перекликались, воробьи стаями перелетали с ветки на ветку. Агнес наблюдала эту мелькающую непрерывную картину. Непривычная к дальним поездкам, сейчас и думать забыла о нелепых планах, лишь заинтересованно провожала мелькающие картины.
Безлюдная местность миновала, и повозка въехала в соседскую деревню. Они проезжали мимо похожих домов, мощёных узких улочек, маленькой круглой площади. Дома стояли теснее, улицы уже. Мрачный серый цвет господствовал над деревней, яркий выпавший снег не смягчил краски, он сам, казалось, утратил свежую белизну. Узкая церковь устремлялась ввысь и господствовала над этой картиной.
Рука Дитера, затянутая в перчатку грубой кожи, указала на ныряющий вглубь домов тёмный проулок.
На той стороне дома выглядели ещё более приземистыми и мрачными. Агнес заметил многочисленные ремесленные вывески. В пыльных витринах был выставлен непритязательный товар. Людей же встречалось крайне мало, казалось, что эти серые дома не слишком-то и нуждались в их обществе. В конце этой тёмной улицы, на самом выезде, стоял массивный дом с решётками на окнах, с тяжёлой заскорузлой дверью. Девочка приметила серую вывеску, в центре которой был изображён бык багрового цвета: голова его устремлена вниз, рога направлены в сторону воображаемого врага. Агнес поняла прежде слов Дитера, что они у жилища Ройса.
Повозка остановилась недалеко от дома. Дитер рукой, всё ещё державшей хлыст, указал на строение и произнёс кратко:
- Дом господина Ройса.
Агнес снова подняла опущенные было глаза на тёмное двухэтажное здание. Камни кое-где тронула плесень, мох врастал в стены. Несмотря на внушительный размер дома, окна едва можно было различить: и без того редкие, многие были заколочены. Строение прежде уважения рождало трепет, вызывало мрачные предчувствия.
Дитрих ступил на мостовую, буркнул Агнес, что, ежели он вновь оказался здесь, то и зайдёт ненадолго, а она пусть выходит и осмотрится, кости свои разомнёт, пока будет его ждать. Он позвонил в дверной колокольчик.
Долго ждать не пришлось. Дверь открылась, показалась неопрятная сгорбленная старуха, главной приметой которой являлся большой крючковатый нос, выделявшийся на морщинистом лице землистого цвета. Девочка уловила цепкий взгляд её маленьких глазок. Дитрих что-то сказал старухе, та прошелестела узкой полоской рта и впустила его внутрь, следом закрыв массивную дверь.
Агнес вначале постояла подле повозки, не собираясь сдвигаться с места. Она поглаживала уставшую лошадь. Из кармана, где привычно хранились лакомства для Друга, она извлекла кусочек подсушенного хлеба. Лошадь доверчиво подбирала их с протянутой ладони своими мягкими губами. Скормив весь запас хлеба, Агнес потопталась на месте и огляделась, - по-прежнему безлюдно. Она уловила сладковатый, но до того резкий и тошнотворный запах, что даже на этой тёмной улице он казался чужеродным. Поначалу еле слышный, с направлением ветра он изменился и стал почти невыносимым и настолько гнилостным, что девочка поспешила прикрыть нос рукавом. Лошадь заволновалась, испуганно перебирала ногами, всхрапывала.
Девочка решилась обойти дом с другой стороны, где начинался пустырь, в надежде, что свежий ветер оттуда прогонит навязчивый запах. Она поспешно зашагала в том направлении, но чем ближе подходила, тем яснее понимала, что запах доносится именно оттуда. С оборотной стороны дома располагалась лавка, что соседствовала с бойней. Хотя двор был прибран, густой запах крови и смерти витал здесь.
Агнес заметила едва прикрытые материей туши на телеге. С приходом тепла здесь зароятся мухи, теперь же свежий зимний воздух мог укрыть многое, но подтёки крови тем ярче выступали на белом снегу.