Из оцепенения её вывел лай Друга, который скорее походил на завывание, такое отчаяние и тревогу он выражал. Пёс сорвался с места и остановился подле Ройса. Друг оскалил пасть, весь съёжился, пригнулся, готовый к прыжку. Он издавал теперь не вой, но угрожающие утробные звуки. Агнес не стала его отзывать и сомневалась, что Друг сейчас услышит её.
Ройс спокойно стоял на прежнем месте, лишь уголки губ растянулись в ухмылке, показались его желтоватые зубы, они оказались странно длинными и острыми. Он сморщил нос, прищурил глаза. Теперь казалось, что вот-вот состоится схватка между существами, коих не связывают людские правила.
Дитер безуспешно грозил собаке, выкрикивал:
- Пошёл прочь, паршивый пёс!
Он замахнулся руками, попытался пнуть застывшего, утробно рычавшего Друга, но тот и с места не сдвинулся.
Агнес привиделось, что и Ройс в ответ издаёт нечто похожее на приглушенное рычание.
Дитер выкрикнул девочке:
- Да что с ним сделать-то? А ты что стоишь истуканом почём зря? Выгони его прочь отсюда!
Она попыталась спокойно и ласково произнести, но голос её дрогнул:
- Дружок, славный, успокойся, - Агнес положила руку на собачью голову.
Сначала он и её не признал, оскаленная пасть направилась было к поглаживающей его руке, но вдруг узнал, одумался и заворчал уже не столь угрожающе, а жалобно поскуливая.
Агнес запустила руку в его густую чёрную шерсть. Он встретился с ней глазами, в них было страдание и предостережение. Друг продолжал ворчать, пока она едва слышно просила его успокоиться. Она вывела его из дома и указала на место в сарае. Он вновь принялся поскуливать, перешёл на вой. Агнес погладила его и указала на подстилку в углу. Пёс будто смирился, с ворчанием и стоном улёгся. Но когда она вышла, закрыла дверь сарая на засов и направилась к дому, то позади услышала, как собака с воем бьётся в дверь.
Тревожное предчувствие овладело и Агнес. Друг словно сошёл с ума. Никогда прежде она не видела его таким. Он тоже показывает, что от Ройса жди дурного.
«Надо быть осторожнее. Провалились бы эти гости», - в сердцах подумала Агнес, торопливо направляясь к дому.
Гости, между тем, производили основательный осмотр дома. Она застала их в тот момент, когда Ройс простукивал стены, а Дитер в ответ на его гримасы при виде облупившейся штукатурки и испортившихся досок пола, разглагольствовал о лишь видимой запущенности вполне добротного дома, к которому идут ещё и хозяйственные пристройки. Гость в ответ хмыкал, и можно было судить, что он думает о речах своего возможного родственника.
Оба не обратили ни малейшего внимания на вернувшуюся Агнес, и разговор между ними протекал неспешно. Позже они вышли во двор, она же осталась стоять подле накрытого стола в гостиной. И это одиночество её успокоило.
Когда входная дверь впустила их внутрь, гости застали Агнес недвижимой, в той же застывшей позе. Ройс сдвинул густые брови, а Дитер подошёл к ней и зашептал:
- Повеселее, поприветливей будь. А ну, очнись! – и он легко подтолкнул её вперед.
Агнес через силу обратилась:
- Не хотите чаю? – голос звучал тонко и жалобно.
Ройс сощурил глаза, ухмыльнулся:
- Сейчас нет, девочка. И так время потратил. Больше некогда рассиживаться. А вот на днях, пожалуй, заеду, попробую чаю. Без Дитера, - и он обернулся к тому с улыбкой, которая больше напоминала оскал.
Лицо Дитера расплылось в ответной улыбке. Так и не простившись с Агнес, переговариваясь, они вышли. Она позволила себе сесть, лишь когда повозка отъехала от дома. В сарае закрытый Друг заливался лаем.
Глава 24
Глава 24
Читатель, ты ощущал при разговоре поднимающуюся тошноту? Глаза стремятся уйти от контакта, дыхание сбивается, память не удерживает события. Вспомни, кто был перед тобой?
На следующий день Ройс не появился. Его не было несколько дней. Агнес уже было решила, что не по нраву ему оказалась. Она стала по привычке напевать свои негромкие песенки, играть с собакой и касаться его густой шерсти, уходила ненадолго по работе в деревню.
Однако на четвёртый день услышала шум подъезжающей к дому повозки. Из окна она следила, как большая фигура Ройса уверенно направляется к дому. Ей пришлось увести Друга, захлебывающегося лаем, и открыть двери, едва послышались тяжёлые удары. Их Ройс раздавал один за другим. Он по-хозяйски вступил в дом.