Девушка втайне ожидала, что Ройс вот-вот обратиться к ней с намерением разорвать помолвку. Но он не спешил, а когда Агнес стала заметно расцветать, в его взгляде равнодушие отступало. Теперь он оценивал.
Агнес неизменно замыкалась в себе в его присутствии, старалась ничем не привлечь, но и не вызвать негодования. Она выдавливала из себя слова вежливые, но ничего не значащие, одежду надевала такую, чтобы в ней упрятаться. Будь её воля, она бы вовсе сбежала, как сделала это в тот день с Другом, да только сейчас что-то большее держало ей здесь. И время до назначенного срока не истекло.
Он наезжал нечасто – раз в месяц-два, но чем ближе выходил срок, тем чаще она видела его. Без предупреждения он входил в молчаливый дом, в подарок имел съестное, которое с равнодушием кидал на стол. Разговоров старался не вести, но всё больше поглядывал на Агнес, осматривал дом и постройки, строил планы на будущее.
- Дом ветхий, полы прогнивают, скрипят. И путь неближний к вам. После свадьбы переберёшься ко мне. Мой дом крепкий. Можем и Хильду забрать, если поедет. А нет – так здесь останется. Сыщем работницу, что приглядит за ней. Надумал я здесь ферму устроить – разводить овечек, коров, птицу какую. Земли рядом много. К чему ей зря пустовать? В этом доме работников для пригляда поселю. Надо, чтобы дом этот и земля деньги сумели приносить, а не простаивали почём зря.
Агнес смотрела на него своими серьезными тёмными глазами и больше помалкивала – она опасалась этого человека. Но внутри неё всё сжималось, едва ей стоило представить то, о чём он ей рассказывал сейчас. Ройс желает не только лишить её будущего, но и воспоминаний о счастливой детской поре, об отце, о Друге. Его мрачный каменный дом заберёт её память, лишит способности сопротивляться и, в конечном счёте, жизни. Она станет жить его жизнью, делить с ним крышу и постель, а из закопченных окон будет наблюдать за теми, кто идёт на бойню. Родной лес останется в прошлом, полный своей таинственной жизни. Он отторгнет её. Хильда и не подумает переезжать, она скорее умрёт – но не оставит дом.
Она знала точно, что старый дом погибнет. Его держат редкие теперь разговоры и шаги, запах готовящейся пищи. Пусть не оживлённый, как прежде, но он до сих пор жив. Едва затихнет жизнь здесь и человек покинет его – он разрушиться и станет частью леса. Деревья и кустарники прорастут его насквозь, и совы устроят здесь прибежище. Своими круглыми глазами они будут вглядываться в темноту и глухо ухать.
Глава 31
Глава 31
Читатель, что отделяет смерть от жизни? Последний формальный выдох? А если вся жизнь напоминает подготовку к смерти, - отчаянная или скудная?
Начиналось последнее лето её свободной жизни. Венчание было назначено на ноябрь, после сезонных работ и сбора урожая.
Агнес исступлённо искала выход, хотя внешне привыкла показывать смирение и спокойствие. Она думала податься в Кёнигсберг и затеряться там, найти работу. Или, возможно, обратиться к хозяину замка, бывшему покровителю отца за помощью и приютом, возможно, он вспомнит о своём погибшем леснике и сжалится над его дочерью, возьмёт в услужение. Однако ей не удастся укрыться там от притязаний Ройса.
Ей хорошо запомнился побег с Другом, эти места она множество раз позже исходила. Она считала плохим знаком вновь пытаться проделать путь к селению отца в надежде покинуть эти места.
Всё же дорога в Кёнигсберг виделась ей лучшим выходом. Агнес понемногу свыклась с ним и готовилась. Ей хотелось сделать это незадолго до дня свадьбы, так, чтобы хода назад уже не было, и если бы кто стал её искать – то и срок упущен. Самолюбие Якоба Ройса будет попрано, и, возможно, это заставит его отступиться.
Агнес опасалась задавить вопросы, проявлять интерес к городу из-за того, что её план будет разгадан и достигнет ушей Ройса. Тогда у неё не останется ни единого шанса. Девушка знала о дороге, напрямую ведущую к городу. За несколько дней она надеялась достичь его, как можно реже показываясь людям на глаза во время пути.
В эти дни ничто в её поведении не указывало на задуманное. Особенно она береглась родных. Хильда может не смолчать, а Дитер с Хельгой в своих снах уже породнились с зажиточным Ройсом. В душе она надеялась на одобрение матери, ей памятны были спокойные и трезвые слова Хильды, побудившие её на прежний путь.