Новая жена оказалась и смекалистой, и добродушной, - всё вышло так, как ему виделось. А память о прежней, ушедшей, повыветрилась.
Хильда не росла обиженной, она старалась походить на расторопную, телесную мачеху, и та была приветлива с ней, как и с прочими своими народившимися детьми, разве что не так от души ругала и отчитывала. Но нет-нет, да и почует Хильда свою чуждость, и заноет у неё сердце, и сведет зубы в потаённой ярости. Она не была обиженной, она была иной.
Глаза её умели различать мельчайшие детали, слух улавливал отдалённые шорохи, ноздри её тонкого носика расширялись – она остро чуяла, и во рту её собиралась сладостная слюна. В эти моменты Хильда замирала, будто пронзённая, и тело её делалось идеальным орудием. Она была прекрасна в своём новом естестве.
Это её глаза остановились на высоком юноше, а пристальный взгляд заставил обратить на себя внимание. Встретив его рассеянный взгляд, она приоткрыла рот и облизала пересохшие губы, кончик её языка едва показался меж ними, – и Йозеф уже зачарованно наблюдает за ней. Их глаза вновь встречаются, дыхание Хильды учащается, а тело наливается истомой. Ненадолго она отводит глаза, приближается к нему и останавливается неподалёку. Её пальчики перебирают незатейливые украшения на одном из лотков, задерживаются на ярко-красных бусах, поглаживают их.
Торговец зазывает:
- Забирай, дорогуша. На всей ярмарке не сыщешь лучшего для себя украшения. Как наденешь его на себя и пройдёшься – не будет краше и милее тебя. Посмотри на того юношу – бедняга того гляди потеряет остатки разума, вон как рот открыл.
Торговец хохочет, к нему присоединяются другие голоса.
- Эй, подойди сюда, помоги ей примерить украшение, - обращается он к покрасневшему юноше.
Йозеф зачарованно приближается к Хильде, – она едва достает ему до плеча, забирает из рук торговца бусы. Пальцы его неловко возятся с застёжкой, соприкасаются с прохладной нежной кожей девушки. Он едва осмеливается дышать, в то время, как она спокойно принимает его заботу. Наконец, ему удается застегнуть бусы, и они яркими гроздьями украшают шею девушки. Голова её всё еще склонена, и когда она поднимает её, тёмные глаза тут же призывно обращаются к нему. У Йозефа твердеет плоть, и он вступает в игру, достает из кошеля нужную сумму и протягивает торговцу.
Тот подбадривающе похлопывает его по плечу, и у Йозефа спадает напряжение. Он тихо улыбается этому новому своему наваждению. Под одобрительный гул голосов юноша и девушка отходят вместе.
Она рождает в нём желание и знает об этой своей силе, дразнит его взглядом из- под полуопущенных ресниц. Хильда то и дело прикасается к бусам на шее, скользит по ним пальчиками, обнажая тонкие запястья.
Йозеф, наконец, сдается, на лету ловит её руку, сжимает в своей. Хильда замирает, но не сопротивляется, рука её доверчиво лежит в его руке. Он хочет овладеть ей прямо сейчас, его сердце бьется так сильно, что готово выпрыгнуть из груди. Йозеф усмиряет участившееся дыхание, но в тот же миг чувствует, как её ногти царапают кожу на его руках. Он ошарашено смотрит на неё: в ней нет и тени волнения. Кажется, происходящее сейчас между ними, не знакомыми прежде, только тешит её, и это она ведёт игру.
Шум ярмарки отдаляется, юноша и девушка словно заключены в кокон, который заставляет придвинуться ближе, защищает, но и лишает способности к сопротивлению. Йозеф сгибается к Хильде, и её губы прежде находят его: поцелуй требовательный, лишенный девственной робости и нежности. Йозефу он мнится тем, что открывает сущность. Её рот внутри горьковат, а язык напряженно исследует.
Вдруг Йозеф вскрикивает от боли, отстраняется, хватается за губу: его пальцы в крови. Её распухший влажный рот приближается, она жадно слизывает кровь с его пальцев, вновь впивается в губы. Она утробно урчит, будто разомлевшая кошка, и он сжимает её в объятиях.
Хильда хрипло хохочет, и он понимает, что любит её.
Они сговорились увидеться вечером на этом месте. Хильде нравится, когда сумерки окутывают окрестности, она в радостном предвкушении. Никогда прежде юноши не интересовали её, а это озарение будто осветило всю изнутри. Она приняла себя, она осознала, что прекрасна. Хильда хочет только его.