Когда-то давно, еще до заключения брака с матерью Агнесс, у ее отца была любовница, странная женщина из неведомых мест. В одно морозное зимнее утро она постучала в ворота замка и попросила чтобы молодой хозяин подарил ей ребенка своей крови. Она была молода и хороша собой а Жак де Лафайетт падок на женщин по молодости лет, и совсем не думал о последствиях. Через год у Анайш родился ребенок, мальчик, взявший все от матери и ничего от отца. Через три дня она встала с кровати, собрала немногие свои вещи, которые принесла тогда с собой, запеленала ребенка и вышла в ночь за ворота замка. Жака разбудили слуги и он выбежал за ней. Что она сказала ему - неизвестно, но с того дня он стал словно другим человеком, а Анайш с ребенком больше никто не видел. Впрочем, нет. Когда Агнесс было семь, ее брат вернулся. Она помнила этот день так же хорошо как вчерашний. Пространство перед воротами словно искривилось, окутанное мириадами фиолетовых искр, и из него на пыль дороги шагнул юноша, одетый в роскошные, невиданные одежды. Мост опустился сам, и он вошел в замок как полноправный хозяин...Впрочем, таким он вполне мог быть, единственный сын Жака... С чего началась ссора юноши и Огюста, Агнесс не знала - она проскользнула в зал, когда ссора уже разгорелась вовсю. Но то, что она услышала, она запомнила навсегда. Дед кричал, громко, страшно - таким она его никогда не видела, что он не отдаст ничего Сумеречному отродью, что не позволит осквернять чистую кровь рода... Он много чего еще кричал, ее грозный дед... Но юноша неуловимо змеиным движением повернулся и уставился прямо на то место где притаилась Агнесс. Он улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой, и словно невидимая сила вытащила Агнесс из ее укрытия, заставив подойти к нему. Он наклонился и долго вглядывался в ее глаза, затем выпрямился и повернулся к Огюсту.
- Хотя она вашего рода, но моей крови, ведь вы тоже знаете маленький позорный секрет вашей семьи, равно как и почему моя мать выбрала мне в отцы вашего сына, дедушка? Настанет день, когда я снова приду. Но я дам сестренке шанс... Право выбрать...
Больше двадцати лет прошло... И Агнесс за это время узнала ЧТО имел в виду брат. И знание это отдавало горьким вкусом полыни.
Бастион уже почти пал. Немногочисленные защитники собрались в донжоне, последнем оплоте замка - массивной башне, вход в которую начинался на высоте порядка десяти человеческих ростов, а единственный деревянный мост был уже сброшен. Узкие бойницы, массивные стены... Последнее пристанище осажденных.
Серое месиво тварей у основания башни вздымалось и опадало подобно мерзкому живому морю. Удручающее зрелище, учитывая, что защитников уже почти не осталось. Вдруг Сумеречные твари раздались в стороны, а многоголосие издаваемых ими звуков сменилось оглушающей,гулкой тишиной. И только легкое дзинь-дзинь дзинь-дзинь все приближалось, мерный звук, тихий и пугающий. Вот из-за поворота, бывшего частью стены замка а ныне обрушенной, появился роскошный паланкин, который несли могучие человекообразные твари. Паланкин замер и конструкцию поставили на землю, откинулся полог, из из него вышел... Словно нечто проскребло коготками по спине Агнесс. Брат. Его голос, спокойный и вкрадчивый, зазвучал над руинами крепости Лафайетт.
- Моя императрица, не соблаговолите ли вы спуститься вниз и принять мою руку? Я обещал двадцать лет тому назад что дам тебе шанс, сестра? Я пришел и жду твоего ответа.
- А если я откажусь? Я - человек и хочу оставаться им.
- Ах, милая сестренка Агнесс, неужели достопочтимый Огюст ничего тебе не рассказывал? Не рассказывал, как ему подарили наложницу из Сумеречных земель? Не рассказывал, как сделал ее своей и что в муках и проклятиях она родила ему сына? Ах да, конечно, ведь Жак был законным сыном от брака Огюста и его неспособной иметь детей жены!
С каждым словом, его речь напитывалась яростью и горечью.
- А может, он рассказывал, что как бы ни смешивали кровь люди и ил`фари, ребенок всегда будет ил`фари? Я просто пришел забрать то, что мое по праву. И лишь тебе выбирать - вернешься ли ты рядом со мной или побежишь в цепях.
Агнесс было страшно. Может, впервые в жизни. Но она нашла в себе силы дать ответ.
- Да, дедушка признался мне в этом. Но в одном ты ошибся. Наш род несколько длиннее...и его тайны куда как запутаннее чем кажется со стороны. Ты думал, что королевская кровь ил`фари это самый страшный секрет рода Лафайетт?
Терять было уже нечего, да и что она могла уже потерять помимо утраченного? Честь? Честь воина с ним пока он жив. Иллюзии? Они разбились вдребезги в тот далекий памятный день. Вера? Ее поглотили подвалы крепости годами спустя. И Агнесс сдалась... Сдалась перед тем ревущим пламенем и тьмой что всегда жили на дне ее души. И в основании крепости, построенной на еще более древних развалинах.
Она падала. Вглубь. Себя, мира, чего-то еще. Падала туда где ее ждало лишь забвение. Если бы она боролась - она бы победила то, что всегда дремало в крови всех Лафайетт, потомков более древней расы чем люди. Но Агнесс не желала бороться, не желала принять свое наследие - она устала ежедневно биться ради мифической человечности, но и не могла принять свою суть. Пламя и тьма вырвались на свободу, поглотив все и вся, и осаждающих, и осажденных. И лишь горько улыбнувшийся Нашталь, ныне повелитель Сумеречных стран остался стоять в коконе свой силы, наблюдая как все разрушается соприкасаясь с древней силой сестры... Да и сестры ли уже? Вряд ли разум Агнесс уцелел.
А Агнесс медленно погружалась в темноту, свернувшись калачиком, как в детстве, а вокруг нее вращались зеркала, в каждом из которых что-то отражалось, но везде была она....
3. Агнесс
Посреди пустоты спала девушка. Точнее пустота была не совсем пустотой - девушку окружали зеркала. В них всех что-то отображалось но везде была она. С разной прической, в разной одежде, где-то с людьми а где-то без, но везде была именно она. Но зеркала гасли медленно и неотвратимо, Хотя как долго - никто бы не сказал, ведь тут не было времени. Просто вот их было два десятка. Потом дюжина. Потом семь. Пять. Четыре. Три. Когда оставалось лишь три зеркала, девушка проснулась.