— Они в кипящее масло окунают, а я в холодную воду. Не поверишь, мерзавец орал всю дорогу, пока до тебя ехали. Что он это не оставит. Что будет жаловаться. И что ничего в остром железе не понимает.
— Зачем тогда рядом держишь?
Вздохнув, Повитуха отхлебнула из пузатой открытой бутылки и пожаловалась на жизнь:
— Потому что у меня голова уже лопается. Сколько овса для лошадей, сколько арбалетных болтов, где постоем каждый из отрядов приткнуть. И такого — пять толстенных книг, в которые Йорг дописывает, подправляет и пересчитывает. Когда я сказала, что хочу Ковен сжечь дотла, совсем другое представляла… Но рада буду тебя старшим признать. Шпоры золотые уже есть, будешь командовать.
Представив объем возможных проблем, рыцарь тут же открестился от возможного кошмара:
— Не-не, у меня своих дуболомов хватает! Пятнадцать дискритов с малыми дружинами отозвались, трое уже здесь квартируют. Так что я лучше рыцарством займусь, а ты всем остальным. Всецело тебе доверяю.
Помрачнев, Агнесса выглянула в окно и фыркнула:
— Вот так всегда — как оттянуться, так от желающих отбоя нет. А как пахать — так на слабую бедную женщину… Пойду, пожалуй. А то он вроде уже булькает как-то печально.
Сгрузив монаха на плиты двора, Повитуха ласково погладила бедолагу по спутанным волосам и прошептала на ухо:
— Думаешь, самый хитрый, да? В кусты, а я с пацанами в дерьмо нырять буду каждый божий день без продыха? Нет, мой хороший. Тебя мне госпожа Хаффна выдала до завершения похода. И ты будешь прыгать так высоко, как прикажу, понял?.. Заметь — без членовредительства. Только добрым словом и омовениями…
Влив остатки бутылки в распахнутый рот, Агнесса скомандовала:
— Бойцы! Взяли наставника и в баню. Все вместе. Пропариться, квасом разговеться и на ужин. Время пошло…
Вечером за широким столом гости ужинали вместе с разномастным воинством, сидя на почетных местах сбоку от хозяина замка. Йорга, чтобы не падал, привязали к высокой спинке стула. Верные оруженосцы по очереди вкладывали ему в рот крохотные кусочки утки, гуся или жаренного поросенка, давая запить это все ядреным морсом.
Оценив старание мальчишек, Бруно спросил Агнессу:
— И как они с остальным? Ну, арбалет или пика, например?
Подметив, как глумливо усмехнулись другие молодые воины на дальнем краю стола, Повитуха флегматично ответила:
— Базуки у них есть, чтобы в плен живыми не попасть. Но их оружие в другом… В походе у нас говорят на разых языках. Если правильно помню, это латынь, германское наречие, саксонское, романские диалекты, фламандский, бретонский и норс среди бородачей с севера. Кто из твоих любому из вояк перетолмачит приказ сразу? А?.. Мои — могут. Еще они точно знают, в каком сундуке припасы лежат. Где арбалетные наконечники, где лечебные эликсиры, сколько легких доспехов и бинтов для лекарей в запасе. Карту читать умеют и в дороге не заплутают. Еще монстров любых в рожу опознают и подскажут, как их лучше прибить с гарантией…
Любители махать железом погрустнели, а Бруно совсем иначе уже взглянул на мальчишек.
— Да, я бы любого из них на вырост к себе взял. Почти готовый сенешаль.
— Поход закончим, Йорг их окончательно поднатаскает и можно будет об этом поговорить.
— Йорг — это их старший?
— Да…
— Похоже, головастый. Хотя с виду не скажешь.
Посмотрев недобро на «занозу в заднице», Агнесса согласилась:
— Хитрый гад. Но ты на рожу внимание не обращай, я так купилась сдуру. Он главный крючкотвор в инквизиции. Ты отчет о доходах за год не успеешь в руки отдать, как уже все недоимки объявит и что именно ты пытался в подвалах припрятать… Жаль, слово дала, что живым и здоровым обратно верну. Одна надежда, что позже не до меня будет, другим станет мозги грызть.
— А что так?
— Я все кубышки выскребла, в карманах пусто. И долгов уже на пять сотен рейсхгульденов. Дорого это, скверну истреблять.
Подлив вина в кружку, Бруно постарался успокоить гостью:
— Мелочи жизни. Мы в приграничье скинулись, собрали тебе чуток. Хватит долги покрыть и еще на первое время. Ради такого дела не грех мошной тряхнуть.
— Согласна.
Сидевший осоловелым филином Йорг неожиданно распахнул глаза и рявкнул:
— С любых доходов положено выплатить церковную десятину, натуральный сбор на вино, мед, яйца и сыр, речной сбор и барщину на землях благородного сеньора! От поминальных сборов дискриты прескриптом императора особождены, ибо и без того мрут, как мухи!
Усмехнувшись, Агнесса произнесла в звенящей тишине:
— Я же говорю — монстр! Любого загрызет без глупых железок.