Остальные друзья и знакомые или письменно кланялись и обещали в гости заехать. Или мельком заскакивали, подарки завозили. В империи теперь намного спокойнее стало. На границе монстры притихли, набеги не устраивают. Наемники людей набрали, пару раз наиболее опасные места чистили. Половину пути от Льежа до Антверпена вообще уже под будущие фермы разметили, Сестры раз в неделю с визитами бывают. Говорят, франки сильно обижаются, что в Камбре новую большую крепость ставят и вот-вот бесхозные земли под себя заберут. Хотя, что с ущербных взять. Там до сих пор пятнадцать самозванных королей и никак власть поделить не могут. Так что пусть сначала хоть часть государства в одно целое сгребут, а затем послушаем, что внятного скажут. Послушаем и пошлем куда подальше.
Хотя, даже вроде послов каких-то в Антверпен засылали с претензиями. И мытарей насчет налогов. И тех, и других еще на подходах сожрали. Намек поняли, после чего Агнессу и соседей больше не беспокоили.
Утром за широким столом во дворе Чумная Повитуха отпаивала Ирэн огуречным рассолом. Вчера неплохо посидели, отметили встречу. Но без фанатизма. Уже не молодые послушницы, чтобы выпить все, что горит и набить морду каждому, кто под руку попадется.
— Ты вроде место уже рядом присмотрела?
— Да, на маяке. Ну, на его развалинах. Вид оттуда замечательный. И высоко, поэтому стены высокие отлично получится достроить. Буду сидеть и сверху вишневыми косточками на любых вражин плеваться.
— Это что-то новое, — удивилась Агнесса, набулькав и себе чуть-чуть рассольчика. — Ты вроде миролюбием особо не отличалась.
— Скупердяйкой стала, представляешь? Жаба давит на разных уродов огнесмесь или зачарованные болты тратить. Мне тут умные люди травку продали из дебрей. Я ее посажу вдоль дороги и любого чужака спеленает. Без лишней крови шею свернет, затем листочки туда-сюда пошебуршат и барахло сразу по кучкам разложат. Что на продажу, что в амбар, что на выброс. Заодно покойники на перегной идут. Пару дней подождала — и ни монетки зря не потратила. — Полюбовавшись помрачневшей подругой, Ирэн захихикала: — Что, страшно?
— Ты в самом деле жадничаешь. Я тоже такую травку хочу. Только чтобы умная была. Ко мне разные люди приезжают. Не всех надо на удобрения пускать.
— Вон, целый мешок семян в повозке. И свитки с заклятьями, чтобы тренировать под себя…
Уже за обедом гостья пожаловалась:
— А меня сразу к тебе не отпустили. Сказали, пока смену не выращу, пока хозяйство в надежные руки не передам — буду сидеть на месте. Разве что в отпуск куда пробежаться.
— Не торопись. Никуда маяк от тебя не денется. У нас только-только город оживать начал. Воткнем там знак, что место застолбили и будь уверена, что никто даже камушек какой для ремонта не утащит.
Пробегавший мимо Карл помахал рукой, поправил на плече небольшой сундучок и помчал дальше. Мальчишка изрядно вытянулся за это время, поднабрался сил и больше не выглядел маленьким обиженным гномом.
— Это кто такой бодрый?
— Сын. Умный, аж сама себе завидую. Языки знает, на железе его только парочка оторв отбуцкать могут. Карты учит, книги читает, бухгалтерию домашнюю ведет. Даже успел ученика себе выбрать в школе. Говорит, когда через три года за моря пойдет на собственном корабле, будет кому мне плечо подставить.
— Интересно… Значит, у ведьмы дочка заклятьями кидается, сарай спалила недавно после инициации. У тебя пацан с бородатыми вот-вот на соленой воде всех пиратов распугает. А ты меня жадиной обзываешь… А мне кто стакан рассола в старости подаст?
— Мы тебе пример показали, найдешь девочку. Или сама родишь, дело нехитрое. Только не забывай, на детей тратиться придется.
— Деньги — пф, тлен. Найду.
Посмотрев, как сын тащит уже второй сундучок, Агнесса нахмурилась:
— Ирэн, совет хочу спросить. Что мне делать? Приходили тут мохнатые, жаловались, что бардак у них и обижают. Попросили слово замолвить, с Сестрами договориться. Вроде не все монстры спятившие, есть среди них и работящие. В Утрехте свою общину сколотили, буйных сожрали, грядки теперь пропалывают. Обещают, что кто из людей захочет рядом поселиться, не тронут. Вон, за помощь и защиту проплатили. Вчера утром в церкви в уголочке сидели, проповедь слушали.
— Монстры⁈
— Ага. Вроде бы святой отец даже кого-то им пообещал прислать с инспекцией. Храм ремонтировать будут, молитвы попробуют учить. Просят только обратно не высылать и не жечь всех и каждого. Я с Сестрами переговорила, половину звонкой монеты отсыпала. Те на днях заглянут к ним в гости, по закоулкам пройдутся… Просто — понять не могу, чего ко мне прицепились. С чего меня за старшую на этих землях признали?