— Ты бы еще гусиным шагом плелась! Кто так ходит, а? Понятно теперь, как ты тысячу насчитала. Вот как надо!
— Вы еще на шпагат сядьте, Ваше Преосвященство! Если на официальщину потянуло, давайте землемера у фермеров выдернем, он нам деревяшками своими быстро результат выдаст.
— Платить еще за это… Ладно. Тысяча сто от стены до столба, согласен. Плюс-минус. Десять рейхсталлеров на то, что промажешь.
— Я?.. Со ствола, который лично сам Улле делал? Хе, да ни в жизнь…
Агнесса знала, о чем говорила. Новинку лично в монастыре опробовала и потом ходила хвостиком за оружейником, клянчила игрушку. Но тот был тверд — обещал в подарок, поэтому хватит нудеть. В итоге сказал, что сделает что-то похожее на дальнюю дистанцию. Или на короткую — под что заготовка найдется. Пока же — вот тебе ящик, обей изнутри бархатом. И не бухти зря. И так пятьдесят пуль в белый свет, как в копеечку, спровадила.
— Вот навеска, вот порох. Специальный, с новой мельницы. Переманили наши умельцев, теперь свое производство. Вот пуля — каждую на весах проверяла. Монастырский алхимик орал потом, что я без спроса к нему влезла… Снаряжаем. Теперь ветер смотрим… Чьи это там штаны на веревке болтает? Удачно висят… Ладно. Морду дохлую вижу. Если кому надо, могут уши закрыть…
Бу-у-у-м!.. Когда с верхушки городской стены сдуло серый дымный клубок, женщина довольно усмехнулась:
— Будет на что вечером в кабаке выпивки прикупить.
— Держи деньги, выиграла. И подвинься, теперь моя очередь… Что так мало пуль-то привезла? Этого на полчаса не хватит!
— Ну, пулелейка в багаже, сразу просто не притащила. Тяжелая, зараза.
— Значит, отмеряем, заряжаем, штаны смотрим… Так, от головы почти ничего не осталось, поэтому я в левую лапу… — По ушам еще раз гулко ударило звуком выстрела. — О, смотри, смотри! Оторвало к демонам! Отличную штуку мастер Улле сварганил! Порадовал, старый хрен!..
Утром Агнесса с трудом оторвала голову от подушки. Бок не болел — местный кудесник залечил повреждения, получив в качестве оплаты пять серебрянных монет. Дерет, зараза, но лучший специалист по всей округе. Когда к тебе волокут рваных, жеванных и увечных после столкновений с разной зубастой дрянью — волей-неволей руку набьешь.
Потом была баня. В этот раз первым из парилки удрал епископ — после лечения Чумную Повитуху можно было голой в Ад отправлять, она бы только жаловалась, что там прохладно. Затем кабак, знакомые рожи за соседними столами и хоровое исполнение «Готы идут на Рим». Остатки выигрыша испарились, будто их и не было. Еще из кошеля пришлось изрядную долю выложить за разбитое чужим телом окно, сломанный стол и разобранную на части скамью. Неудобно было целой отмахиваться. Одним словом — хорошо погуляли. Святого Вацлава угомонить не могли до утра, если память не врала. Кстати, вроде его храп из соседней комнаты раздается.
Подумав, Агнесса повернулась на другой бок и натянула одеяло повыше. До обеда можно было еще поспать. Потом уже умываться, чистить перышки и думать, как лучше домой добираться. Не сегодня, само собой. Вечером — отпущение грехов, завтра официальная месса, а вот в понедельник можно и выдвигаться. Тем более, что в кошеле еще звенело. И это было не все, что по дороге удалось найти в чужих захоронках. Так что успеет еще прогреметь разок-другой ближе к полуночи. Благо — компания хорошая. И пострелять, и о судьбах мира поболтать. Правильный епископ, с пониманием. Все бы такие — и нежить бы точно кончилась.
Добрым словом и пистолетом
Вернувшись домой, Агнесса приступила к планомерной осаде. Благо, у нее уже скопилось столько рейдов в копилке, что руководство решило чуть-чуть попридержать непоседливую даму. Да и серьезной гадости поблизости не было — выбили. Поэтому — сопровождать караваны, патрулировать округу, натаскивать молодняк. Нет, будь на это воля отца-настоятеля, своенравная дама моталась на побережье Франции и обратно до Московии, забегая домой только сносившиеся сапоги сменить. Просто за горючку, артефакты и все хорошее надо было отписываться. А бюджет — он не резиновый. Значит, надо будет попридержать коней.
В силу новых обстоятельств, Чумная Повитуха утром здоровалась с оружейником, в обед на трапезе обязательно проходила мимо с поклоном, а на вечерней молитве сидела позади и старательно дышала в спину. Подобными штуками огромного мастера пронять сложно, но есть крохотный нюанс. Одно дело, когда тебе в загривок пыхтит местная монахиня, которую можно нечаянно пополам сломать и не заметить. И совсем другое, когда злобная бритая налысо бестия явно что-то замышляет. И жертву уже выбрала.