Скидка выйдет
Покаяние — сложная работа. Раз в полгода все Чумные Сестры приезжали к назначенным кураторам и сдавали отчет. Где недоработали. Где перегнули палку. Где с привыкшим к комфорту руководящими кадрами вели себя слишком вызывающе. Особенно в тех случаях, где беседы за жизнь и церковную десятину заканчивались членовредительством. Увы — с трудом пережившие Темное время государства утратили что-либо общее. Каждый заботился о собственных интересах, пытаясь на плечах соседа выбраться из накатившего дерьма. Королевства, графства, баронства или даже то, что раньше называли империями. Европу тряхнуло так, что остатки выживших сначала охренели, а затем дубьем и огнем стали пытаться навести порядок. И церковь оказалась единственным связующим элементом, который был везде, предлагал работающие способы борьбы с нежитью и создал эффективные отряды зачистки пораженных смертью территорий. Между собой шептались, будто у далеких циньцев удалось нападения мертвых и оборотней ограничить рамками выстроенной великой стены. И московиты на удивление неплохо с разнообразной дрянью справились. Но тут сказывалось, что московиты всегда жили в режиме полного трындеца, поэтому для них что восставший покойник, что татарин с кистенем — кишки размотают и пойдут дальше собственными делами заниматься. А просвещенно-изнеженной Европе пришлось туго.
Но прошло десятилетие, за ним потянулось второе — и неожиданно люди приспособились к новому миропорядку. Выделились районы с сильной местной властью, где бардак утихомирили. Прочертили худо-бедно новые границы. Стало понятно — где пока еще не удается отбить зараженные города, а куда нежить и не полезет, чтобы не разобрали на ингридиенты для алхимиков. Даже по проблемным территориям начали бегать вооруженные до зубов караваны. Толпы авантюристов и жуликов потрошили временно оставленные штадты, хутора и замки, выгребая все ценное. Инквизиторы больше времени тратили на то, чтобы дать прокашляться бандам, а не собирали карательные рейды для отлова крупной нежити. Кончилась такая нежить. С перепугу почти всех серьезных монстров завалили. Хотя — на всякий пожарный передовые истребительные отряды не распускали. Просто в дополнение к епископатам существовала еще одна структура, о которой старались лишний раз вслух не говорить. И куда два раза в год Агнесса приезжала с отчетом о проделанной работе. Крохотный монастырь у развилки дорог. Куда легко было войти, но в случае обнаруженной серьезной крамолы обратно — только вперед ногами. Потому что госпожа Хаффна была доброй, но местами беспощадной. И даже Папа старался лишний раз ей не перечить, если заглядывала в гости. Не спорят с главой Трибунала, кто курирует возрожденный святой отдел расследований еретической греховности. Ересь — штука такая. Могут и главному католику перца под хвост насыпать.
Обычно на профилактическую беседу Чумная Повитуха приходила в старом рубище, чтобы не давать повода задавать лишние вопросы. Но в этот раз закрутилась: два рейда по округе и приведение в чувство мелкой толпы лесных духов, перебравших забродивших ягод. Затем обиженный на весь свет призрак мельника, вздумавший поругаться с перепуганными родственниками в момент раздела внезапно упавшего на голову наследства. Еще караван, где купец проявил скупидомство и отказался платить проводникам. Поэтому толпу грязных торгашей пришлось добывать из болота и вправлять мозги неплохо повеселившимся местным кикиморам. Одним словом — под очи госпожи Хаффны бравая воительница примчалась как есть — на любимом рычащем железном четырехколесном монстре, в огненно-красном балахоне и в новых сапожках с обитыми серебром носками. Заговоренное серебро — как иначе. Не снашивается, не царапается, при ударе между ног — благословляет пострадавшего на хоровое пение. Проверено.
— Можно?
— Заходи, Агнесса. Давно тебя жду.
Невысокая старушка любовно погладила гору папок, сложенных на левом углу большого стола. Справа — сиротливая крохотная стопочка листов, исписанных мелким почерком. И хозяйка кабинета — с добрыми глазами за стеклами очков, с улыбкой на губах и двумя телохранителями за бокам за высоким креслом. Пармские големы, подарок одного из проворовавшихся епископов. Железные истуканы, на которых никакая магия не действует. Кто предан только хозяйке и любого дебошира свернет в бараний рог за секунду. Были прецеденты, когда приходилось «мальчиков» использовать. Агнесса точно знала. Поэтому вела себя в гостях всегда смирно, старалась дурацких шуток не отпускать и шебутной характер не демонстрировать.