Но главное — это извечный бардак с выплатами наемным отрядам. Где-то разворовали, где-то ополчение без лишних штыков само управилось. В итоге — герцогство Швабия теперь нараскоряку. Вооруженных людей много, а желающих их пригласить куда-либо физкультурой заниматься все меньше. Вот и бузят без денежного довольствия. Того и гляди, войнушку организуют.
— Ладно, не ворчи… Герман, ты эдикт про найм предсмертный помнишь?
Услышав эти слова жандарм даже протрезвел:
— Э, сестра… Да мы при исполнении, нас нельзя! Это же на убой берут!
— Про вас и речи нет. Я к тому, что вот сидит человек, кто точно в каменоломне соседу башку киркой проломит. Он же головорез, а не просто крестьянин с долгами. А у меня вот документы… Читай — прибыть и оказать помощь в марке Цейц с зачисткой подземных соляных пещер. Ожидаемый уровень сопротивления — высокий. Оценка нечисти — от уровня упырей и выше. Сроки — приступить к исполнению приказа немедленно… Мне лишние руки не помешают. И тебе туда-сюда болтаться не придется. Святая Церковь платит за голову серебрянный цвельфер и дальше уже мои проблемы, как бывшего пикинера использовать.
Подумав, старший жандарм согласился:
— Расписку, честь по чести. И еще завтрак оплатишь. Тогда — можешь забирать.
— Я его и так могу забрать, — расхохоталась Агнесса. Но у нее было хорошее настроение и она слишком устала за день, чтобы препираться ради принципа. — На, держи монету. Давай документы, я там накалякую, что полагается. И утром народ поднимай с рассветом, я рано встаю… Эй, Дези, ты храпишь ночью?
Добыв последние винные капли из кружки, бывший доминиканец стряхнул крошки с бороды и гордо расправил плечи:
— С чего мне храпеть? Я не походный мул.
— Тогда внутри у дверей спать сегодня будешь. Но если врешь — в коридоре оставлю, на голом полу…
К следующему вечеру Агнесса так и не определилась — сделала ли она глупость или выложила деньги за неплохое приобретение.
С одной стороны, временами Дези раздражал. Болтал много. Со вкусом комментировал грудастых крестьянок, мимо которых проезжали на панцеркрафтвагене. Любил похвастать разносолами, которые за свою жизнь успел попробовать. Больше всего восхищался сыром, которым потчевали в горных кантонах. И пахучий, и не плесневеет, и в кипятке размочишь из каменного состояния — вот тебе и похлебка. Еще получивший временную свободу наемник никак не мог сообразить, как именно в закрытой в парафин круглой тяжелой сырной головке образуются дырки. Ведь никто не ходит и шилом не тыкает.
С другой стороны — дополнительные сильные руки не мешали. Из лужи вытолкнуть. Сумки и мешки в таверну и обратно перетащить за один раз. Собранную алебарду держать вертикально, чтобы присобаченный сверху флажок заранее встречных-поперечных на нужный лад настраивал. Особенно на подорожных заставах. Не успел народ про темные времена подзабыть, как моментально началось: «деньга давай, сбор плати». Лаяться каждый раз насчет своих полномочий Агнессе надоело еще давным-давно, поэтому обычно разговор был простой и короткий — латной перчаткой в зубы. Кто сразу не понял — еще сапогом между ног добавить. Но это надо — из машины выйти, в морду настучать, матерно добавить и на чужих костях попрыгать. То ли дело сейчас. Любой идиот у шлагбаума сразу понимает — начальство едет. Потому как на самоходной телеге, с оруженосцем и тот еще за полусотню шагов высоким стилем объясняет, как он и кому будет эту самую алебарду заталкивать. Поэтому — народ спешно палку поднимал, брал под козырек и Чумная Повитуха пролетала очередную будку с ветерком.
За ужином женщина открыла тубус и добыла оттуда несколько листов.
— Итак, Дези. Давай я тебе еще раз все растолкую, чтобы тебя окончательно в колодники не сунули. Значит, с момента самых черных времен существует закон о предсмертном найме. Тогда охотников за дрянью было мало, поэтому за любые тяжкие преступления народ выгребали из тюрем, давали в руки ножик какой-нибудь и заставляли телами дыры в обороне затыкать. Кто отказывался — сразу в петлю. Слышал об этом?