Обратно к чужой самобеглой стоянке возвращались изрядно на бровях. Нет, Повитуха могла бы еще посидеть, для нее не было проблемой приговорить дополнительно пару-тройку кувшинов вина, а потом еще устроить какое-нибудь непотребство на радость дремлющему городу. Но Хейнца почти срубило и пришлось везти обратно.
Стража оценила, насколько медленно и аккуратно ползет панцеркрафтваген, распахнула ворота и начальник караула даже успел сунуться поближе:
— Агнесса, ты если обратно соберешься, то не надо стены таранить! Мы буквально на днях только кладку заново конопатили. Ты нам рукой знак подай или разок в горн твой чудовищный дунь, а мы тебя со всем почтением… Или вон, в каптерке даже место свободное есть! Тепло, клопов совсем чуть-чуть и никто беспокоить не станет до утра!
— Разберусь, — беспечно отмахнулась бритая налысо дама и постаралась выбрать из трех дорог центральную. Две остальные явно были пивным фантомом.
Через полчаса бампер аккуратно ткнулся в огромное железное колесо и рука в красной перчатке заглушила двигатель. Выбраться наружу получилось раза с седьмого. Зато оба любителя хорошо провести вечер смогли угнездиться рядом со спущенной лесенкой и хихикали, упершись лбами в ближайшую ступеньку.
Выглянувший наружу мужчина в халате с вышитыми драконами флегматично заметил:
— Насколько я помню, в походе действует сухой закон.
Задрав голову Агнесса посмотрела на того самого боярина, затем подергала коротышку за бороду:
— Эй, Хейнц, ты еще живой?
— По тундр-р-р-ре! По болотной дор-р-р-роге!.. — неожиданно громко отозвался механик.
— Живой… А вы, я так понимаю, господин Элль? Да? Тогда хочу вам заявить, что вы уже не в походе. Вы бросили якорь рядом с моим городом… Поэтому сухой закон — отменяется!.. И вообще, вы же хотели разные штуки интересные обменять, да?
Ловко спустившись, мужчина подхватил оседающего Хейнца с другой стороны и согласился:
— Да, уже договорился.
— Вот!.. Будете меня обижать, ничего не получите.
— Почему?
— Я монастырь сожгу… Сначала выгоню всех. А потом — сожгу. И фиг вам, а не интересности…
Храпевшего бородача грузили при помощи выносного подъемного крана. Погремели железом, развернули ажурную стрелу, подцепили крюком — и все, на месте. Агнесса внутрь чужой машинерии забралась сама. Потому как надо понимать — когда тебе захорошело, но можно еще и на подвиги. Или когда ты в дрова, без возможности стрелять и железом вокруг тыкать.
Последнее, что Повитуха помнила, это как незнакомая узкоглазая женщина заботливо накрыла ее одеялом и пробормотала:
— Элль-сан, в следующий раз я тоже хочу с местными самураями пробовать сакэ. Мне кажется, мы наконец-то добрались до обжитых мест, куда я могу выйти в красивой юкате. Это — не твои знакомые монголы, кто под нашей защитой взял Бухару. Местные хотя бы знают про пиво, а не только кумыс предлагают…
Утром господин Элль, боярин южно-Карафутского предела, проснулся от звона железа за приоткрытым окном. Тонкая сетка надежно защищала от комаров и прочей кусающей дряни, но пропускала любые звуки снаружи. Оценив интенсивность, мужчина сунул за пояс пару длинных пистолетов, прихватил на всякий пожарный катану в полированных ножнах и выбрался на верхнюю обзорную площадку. Отсюда было удобно при случае отбиваться при помощи многоствольных пищалей и корректировать огонь пушек в поворотных башнях.
Слева на травке в лучах поднимающегося солнца две женщины проверяли друг друга на знание тонкостей фехтования. Ничего серьезного, без желания порубить противника на куски. Исключительно дружеский спарринг, с коварными выпадами, сложными связками и паузами, когда показываешь что-то еще раз медленно и объясняешь разные тонкости.
— Однако. Похоже, Хитоми-сан обзавелась подругой.
Решив, что он здесь лишний и дамы без посторонних закончат утреннюю разминку, господин Элль спустился в личный бронепоезд на гусеничном ходу. Сон пропал, значит можно заняться водными процедурами и чуть позже устроить чайную церемонию на свежем воздухе. К тому времени и гостья, и супруга нагуляют аппетит. После чего можно будет позавтракать.
Агнессе в странной железке на удивление понравилось. Нет, сидеть три года в этих гремящих вагонах — ищите других путешественников со странностями. Понятно, что через земли, забитые монстрами, дикарями и прочими гадостями иначе не пробиться. Но будь ее воля — Повитуха обустроила бы себе место на крыше любого из вагонов. Зато сейчас — рядом с высокими железными стенами за раскладным столом, на стульях, из огромной чашки вкусный чай… М-м-м… Прелесть. Главное, успела отловить одного из сновавших рядом мальчишек, вручила монетку и пацан притащил корзинку со свежей сдобой. Теперь можно и посибаритствовать.