Через полчаса десять монахов в теплых сутанах уже выстроились на широких дворовых плитах, испуганно косясь на арбалетчиков. Повитуху охрана знала. Поэтому, когда заглянула в караулку и сказала «дайте-ка мне ребят, кто может с полусотни шагов крысу амбарную подстрелить» — тут же выделили. И выставили на балкончике, опоясавшем двор. Исключительно — для того, чтобы прониклись. Как и старший ключник, наложивший лапу на ожиревших лоботрясов, выделенных в помощь Старцу.
— Так, господа хорошие. Я тут проверила и получается, что кому-то слишком понравилось жрать от пуза, спать на мягких перинах и нихрена не делать. Да-да, про вас говорю. Но дело в том, что живете вы за счет других. Кто вкалывает до кровавых мозолей, а потом еще обязан чужую похоть ублажать… Значит, халява закончилась. Вам на смену уже завтра пришлют несколько сестер. Кто пострадал в схватках на границе и из-за увечий не может нежить рубить столь же успешно. Вот они и будут секретарями брата Питера. Снимут с него хотя бы часть тяжкого бремени. И я уверена, что будут заняты делом, а не станут лакать вино с этим…
Выстроившиеся позади Агнессы женщины в черных рясах мрачно смотрели на бывших служителей монастыря. Повитуха успела заглянуть к руководству и выложила на стол бумагу, подписанную самим Папой. «Все, что делает дочь моя, сделано во благо матери Церкви и с моего одобрения». Редкий документ. Такой выдавали только доверенным лицам, успевшим совершить нечто выдающееся. Например, наладить печать церковной литературы и еще чуть-чуть отодвинуть границы навалившейся Тьмы. Скорее всего, завтра бумагу отнимут, но Агнесса воспользовалась ей без малейших сомнений. Так, как обычно применяла попавшее в руки оружие.
— Охрана. Этих уродов — в кандалы. На одну общую цепь. Пойдут за моим караваном. Кто сдохнет в дороге — так и прикопаю. Ждет вас, мерзавцы, исправительная команда. Стены форпостов строить, рвы в мерзлой земле долбить, ночами в первом ряду против монстров стоять. Если за год выживете — то Трибунал рассмотрит прошение о помиловании и еще хорошенько подумает, стоит ли отпускать в мирную жизнь… А этого начальничка — в петлю. За казнокрадство, извращение слова Божия и чинение препон в работе администрации. Выполнять!
Вечером в кабинет Старца поскреблись.
— Брат Питер, можно вас попросить…
— Да?
— Покойник… Который во дворе под балконом болтается… Можно его снять? Монахи волнуются.
— Монахи? И кто именно? Списочек мне можешь дать?
Невысокий толстяк подумал и отчаянно замотал выбритой головой:
— Не, не! Это мне показалось! Наверное, кто-то из крестьян болтал, когда продукты привез!
— Может и так. Но ты списочек все же принеси. И себя не забудь туда добавить… А я посмотрю, что и как. Похоже, в самом деле, надо от гостей иногда поджопники получать, чтобы обратить внимание на бардак дома. Спасибо Агнессе, взбодрила.
Утром из прикатившей телеги высадились четыре дамы с подвешенными на поясе серебрянными «клювастыми» масками. Сестры Братства, кого списали с активных походов за нежитью, но кто еще был вполне в силе и мог послужить Церкви на других должностях.
Оценив вывалившийся у покойника язык, одна из сестер хмыкнула:
— Узнаю почерк на табличке. «Вор и пособник Диавола». Чумная Повитуха, ее рука.
— Значит, она начала, а мы закончим. Поможем брату навести порядок.
— Аминь…
Так на подворье администрации церковного имущества снизошла благодать.
И компот
— Кто, кто так готовит? Я чему тебя учил, бездарь ты криволапая! Овощи надо поджарить до легкой желтой корочки, а не превращать в угли! За что мне такое наказание!
На кухне ресторана дым стоял коромыслом. Сегодня в Сиене у купца Гарсии выдавали замуж старшую дочь. Поэтому в огромном доме встречали гостей, а на торжественный ужин большая часть городских поваров кашеварила из последних сил. Гостей много, надо всех накормить, чтобы последний оборванец знал — Гарсия щедр, как настоящий набоб и никогда не оставит многочисленных друзей и знакомых голодными. Вот и старался Маркус из Уршалима, гонял помощников по кухне, успевая присмотреть за всем сразу.
— Азим, ты куда потащил мешок с перцем? Что? Кому не хватает? Поставь на место! Наши клиенты не хотят изображать драконов! По четверти мерки на полный котел достаточно! Лучше подай бутыль с оливковым маслом!
Маркус появился в Сиене семь лет назад. К этому времени успел объехать все Средиземноморское побережье в поисках пропавшей семьи. Нашел их могилы на юге Папской области и перебрался чуть севернее. Увы — не всем паломникам в Рим повезло. Кого-то сожрали в дороге. Поэтому повар из Уршалима оплакал погибших и решил не возвращаться в опустевший дом за морем. На оставшиеся деньги прикупил крохотную лавку и стал продавать пиццу. Потом к ней добавил горячую лапшу и бобовую похлебку. И уже через два года перестроил маленькую виллу под ресторан. В город активно прибывали переселенцы с опасных территорий, часть семей добралась с разоренной Северной Африки. Поэтому спрос на вкусную еду только увеличивался, позволив встать на ноги и с оптимизмом смотреть в будущее.