Бонавентура Раковский дает знак монахиням – те снимают петлю с шеи Агнессы, обливают её лицо водой.
Девушка кашляет и приходит в чувство.
Бонавентура Раковский
(обращаясь к толпе)
Явило Небо нам знаменье –
Княжны безмерная вина
Навеки предана забвенью.
Евстафий Волович
(обращаясь к Агнессе)
Возрадуйся! Ты прощена!
В кляштар блаженного Франциска
Ты будешь препровождена!
В цепях, оковах, власянице,
Навек во тьме, навек одна,
Под сводом келии подвальной,
Считай последние часы,
Испей напиток злой печали
Лишений горький хлеб вкуси!
Смиряй греховную натуру
В посте, молитве и труде.
Святой отец Бонавентура
Возьмёт заботу о тебе!
Отец Иоаким
(поднимая вверх чёрный католический крест)
Прижжём огнем чумные язвы
И скальпелем очистим гной,
Прольем целительное масло
На трещины души больной!
Монахини уводят Агнессу в сторону монастыря святого Францизска Ассизского.
Бонавентура Раковский
(довольно потирая руки)
Обделали мы дело ловко –
За пять минут. Как говорят,
Попалась мышка в мышеловку,
Уже не вырваться назад.
Бонавентура Раковский и отец Иоаким скрываются в костёле. Толпа постепенно расходится.
СЦЕНА XV.
КУЗНИЦА В ГОЛЬШАНАХ.
6 августа 1618 года.
В центре кузницы возвышается кузнечный горн, в котором пылает огонь. Напротив горна установлена огромная наковальня.
На стенах развешаны железные обручи, лопаты, топоры, серпы, косы, сошники. В ящиках лежат гвозди, скобы, петли, крюки, ножи, ножницы, подковы.
На рабочем столе разложен рабочий инструмент: молоты различных форм и размеров, клещи, огромные ножницы, зубила.
Возле наковальни стоит кузнец, одетый в засаленную рубаху и грязные полотняные штаны. Подмастерье, сын кузнеца, качает меха.
На грубо сколоченной скамье сидит Агнесса, одетая в рваную и грязную смертную рубаху с глубоким вырезом на груди. Руки девушки по-прежнему связаны за спиной.
Возле двери, словно страж, стоит горбатая монахиня.
За печью, скрытая перегородкой, ни для кого не видимая, стоит Анна Алоиза Острожская.
Открывается дверь, в кузницу входят Бонавентура Раковский с бумагой в руках и отец Иоаким с чернильным прибором.
Бонавентура Раковский
(обращаясь к Агнессе)
Готова ль ты в знак покаянья
Обет молчания принять,
И собственное состоянье
На благо церкви отписать?
Агнесса утвердительно кивает головой. Горбатая монахиня развязывает девушке руки, Агнесса растирает затёкшие запястья.
Бонавентура Раковский передаёт Агнессе лист бумаги.
Агнесса
(читает текст)
Я, Божия раба Агнесса
(Прости меня, помилуй, Бог!),
Из рода княжичей Острожских
И славного герба Острог,
При полной памяти и здравом,
Незатуманенном уме
Все состоянье, что по праву
Принадлежало лично мне,
А именно, согласно списку:
Земли две тысячи волок,
Дворцы в Остроге, Вильно, Минске,
И Острожицкий городок,
А с ним Заславльское именье,
Деревни Крылово, Кирши,
Я жертвую на погребенье
И на помин своей души.
Отец Иоаким макает перо в чернильницу и передаёт его Агнессе, девушка ставит свою подпись под дарственной, после чего Бонавентура Раковский торопливо забирает у Агнессы подписанный документ.
К девушке подходит горбатая монахиня, за ней – кузнец с раскрытыми оковами.
Горбатая монахиня
(показывая на оковы)
Теперь сюда вложите руки.
Агнесса
Да как вы смеете?
Бонавентура Раковский
Княжна…
Агнесса
(вставая со скамьи и отступая к стене)
Ни шагу больше! Прочь, старуха!
Мне твоя помощь не нужна!
Нет, ни за что!
Бонавентура Раковский
Княжна…
Агнесса
Ни шагу
Не смейте более ступать!
Бонавентура Раковский
Княжна, для вашего же блага
Вас надо в цепи заковать –
Чтобы в минуту помутненья
Вы не могли своей рукой
Кровавых нанести ранений
Ни близким, ни себе самой.
Горбатая монахиня
Сестра моя, зачем сомненья