- Это же снова сказка!
- Но ты так быстро придумала, - растерянно сказала Кристал.
- Всё правильно, я же много читаю, - напомнила Аня. – Мне нетрудно вспомнить те самые сказки и попробовать перевести их на наше озеро. Почему бы и нет?
- А из чего они дворец строят? – с недоумением спросила Лисса.
- Лисса, это же сказка. Может, из драгоценных камней. Может – из жемчугов, которые добывают тамошние рабочие – крабы, например, своими клешнями. Может, из разноцветных ракушек.
- Ракушки маленькие, - с недоумением напомнила Онора. – Мы здесь такие видели – они как крылышко моли и очень тонкие. Из таких здание не построишь – тем более дворец. Да и чем их между собой склеивать?
- Мы говорим о сказке! – напоминая, засмеялась Аня. – А в ней всё возможно. Например, здешний подводный король приказал своим подданным – стрекозам или водомеркам, чтобы они заплатили птицам, чайкам, а те бы принесли с морей морские раковины. Вы помните, какие мы однажды видели в журналах морские раковины? Из них ещё красивые перламутровые шкатулки делают и разные безделушки, вроде браслетов и серёг. Вот вам и замечательный материал для строительства подводного дворца.
И девочки уже уважительно уставились в воду.
Потом Аня разрушила очарование сказки, напомнив, что в их озере вряд ли есть подводный дворец, а потому можно не бояться наткнуться на подводную стражу и снова спокойно искупаться, пока время есть. И первой отложила рукоделие, чтобы прямо с мостков съехать в воду. За ней посыпались Кристал и Онора, а Лисса благоразумно обежала мостки и помчалась по берегу, сопровождаемая радостным Коаном. Аня немного побаивалась, что после её импровизированных сказок и рассуждений малышка не захочет больше плавать, но нет – с тем же визгом Лисса побежала от берега сначала по мелководью, а потом влезла аж «по шейку». Аня ещё обеспокоилась, не слишком ли для неё глубоко, но вмешалась Онора. Она подплыла к Лиссе и предложила ухватиться за её плечо. И сразу две пловчихи медленно полукругом оплыли мостки, после чего вернулись к берегу, обе – счастливые!
… Аня оделась последней. Долго сушилась и с улыбкой поглядывала на озеро – впрочем, как и остальные девочки. Теперь им это озеро не просто стало естественным бассейном для купания, но и вместилищем сказок. Это Аня легко считала по взглядам, которые девочки то и дело бросали на озеро, пока собирались домой. По взглядам, в которых было… затаённое ожидание чего-то сказочного…
Возможно, именно по этой причине, девочки не чувствовали усталости, когда чуть не вприпрыжку поднимались по каменистой тропинке к дому. Зато Аня то ли выдохлась, то ли просто устала, но чувствовала себя жутко утомлённой.
Шла в самом конце их маленькой компании и даже злилась, что вот они-то идут легкомысленно и весело, а она… А ей ещё думать о насущном. Впереди – большая стирка. Не может же она, как в анекдоте про молодую семью, сказать: «Всё. Постельные принадлежности все грязные. Эти постираем – или новые купим?» Правда, в том анекдоте про посуду, которую мыть не хотелось…
А когда озеро за спиной скрылось на пару секунд, она вдруг снова подумала о Таегане. Подумала враждебно: «А ведь у нас был свой дворец. И он легко разрушил его. Своим молчанием. Может, я зря пытаюсь снова наладить отношения с ним? А если в будущем случится что-то такое, что для меня будет важно, а он снова отойдёт в тень, оставив меня наедине с проблемами, как будто они только мои личные? Может, плюнуть на все так называемые матримониальные отношения? В доме столько дел – за годы не переделаешь! И впереди столько работы, чтобы этот дом стал нашим, а его обитатели ни в чём не стали бы нуждаться. Зачем мне морока с Таеганом? Ещё неизвестно, настолько ли он меня любит, чтобы подтвердить своим слова… И если учесть, что он… ненадёжный?»
У входа в дом Аня оглянулась. Озеро мягко блеснуло синевой…
Но, входя в коридор под навесом, она почувствовала, как отяжелели губы, как будто на неё навалилась глубокая усталость. Промелькнуло воспоминание, как здорово ей плавалось сегодня. Эта усталость, видимо, чисто физическая. Но почему есть опять то же впечатление, что у неё начинается депрессия? Откуда что взялось? Что бы по дому она ни делала – работа, в сравнении с тем, что делала в своём мире, очень лёгкая. Тяжести поднимать её никто не заставляет, а если такое есть, то все бросаются на помощь. Здесь не надо бегать по этажам с тяжеленным ведром, в котором грузно мотается краска. Не надо собирать строительный мусор после отдирания старой штукатурки и обоев и тащиться с теми же вёдрами, которые с каждым этажом всё тяжелей… В руках всего лишь корзина с мелочью для рукоделия, но почему её руку с корзиной пригибает к земле, как будто в ней громоздкие кирпичи?