Пока поднимались к дому, Аня перечисляла всё, что надумала сегодня сделать. Поскольку наряд для вечера был готов, оставалось только заняться домашними делами. Теперь в комнате Ани сидели три мастерицы, занятые пошивом кукол, поэтому хозяйка поместья бросилась на кухню – готовить обед и ужин. Старых служанок она теперь использовала только на подхвате – на мелких работах: вымыть овощи, начистить их, порезать и прочее. Те обрадовались, хотя Аня боялась бунта на корабле. Но нет. Годы берут своё, так что старушки сейчас сидели на табуретках возле низкого стола и резали морковь, негромко разговаривая между собой. Аня, которая промывала взятые у них очищенные овощи, прислушивалась к ним, побаиваясь задавать иногда уточняющие вопросы, хотя и очень хотелось.
И не выдержала:
- А дайна Эннис знает о том, что у дина Хармона есть дочь?
Удивлённые, они даже замахали на неё руками, забыв о том, что держат ножи и мокрые овощи, а потому зафыркали, обрызгав сами себя.
- Что вы, дайна Агни! Знала дайна Эннис лишь, что ученица-помощница появилась у достопочтенного дина Хармона, а что она дочь его – нет, не знает!
Аня нахмурилась. Не может быть, чтобы дайна Эннис не знала, если слуги знают! Ведь это чисто по-человечески понятно: там, где много людей, секретов не бывает. Если старые служанки про Онору знают, как не знать дайне Эннис?
Будто уловив сомнения хозяйки, Сайл промямлила:
- Так ведь… дин Хармон на всю прислугу заклятие наложил, чтоб помалкивали про дочку его!
Вот в чём дело!.. Такой хитроумный и коварный тип умел побеспокоиться, чтобы его великая тайна оставалась тайной, особенно для жадной сестрицы. Аня невесело усмехнулась – сестрицы. Два сапога – пара! Оба жадные и ненасытные! Как только Агни решилась выйти за него замуж? Как – как… Спасая от нищеты братьев и сестрёнку… Наверняка пока отдельно жили, она приносила им хоть копеечку – или что у них тут… А не деньги (при таком муже неудивительно) – так хоть вещи или еду.
Пока чугунная, по впечатлениям, толстостенная кастрюля исходила паром и булькала сытными ароматами – к умилению бабулек Сайл и Бридин и под их наблюдением, чтобы варево не сбежало, Аня, в очередной раз забравшись на второй этаж, обратила внимание, что сидевшие на её кровати Кристал и Лисса заснули, а Онора, которая чуть не засыпала на озере под солнышком, разморившим её, продолжает шить. Приоткрыв дверь в свою комнату, Аня прошептала:
- Выйди сюда.
Онора взяла корзину с шитьём и на цыпочках покинула комнату. Аня ещё раз посмотрела на спящих и чуть не засмеялась: «Может, мне найти другую комнату? А эту оставить как рабочую?»
Она повела замершую было в ожидании Онору к её комнате, которую та теперь «официально» должна будет занять. Открыв дверь, подтолкнула девушку вперёд. Та сделала два шага – и снова застыла в изумлении: на маленьком столике стоял поднос с чаем и тарелочкой печёностей.
- Попьём чаю, попробуем печенья, - пригласила Аня. – И поболтаем.
Растопить насторожённость Оноры было нелегко, но Аня сделала это. Забрала довольно лёгкую корзину из её рук, усадила на стул возле столика. Сама, по-хозяйски разлила чай по тончайшим чашкам из сервиза, найденного пару дней назад в гостиной, в закрытом шкафу.
- Онора, я целый месяц болела, после того как ты решила помочь мне избавиться от отравы дайны Эннис, - начала Аня – и поняла, что начала абсолютно не правильно.
Девушка съёжилась, отводя мгновенно испуганные глаза. Вспомнив свои слова, Аня раздражённо поморщилась: «Ну и дура же ты, Анька! Сказанула так, что она решила – ты сейчас её обвинять будешь!» Но упрямо продолжила:
- Я – месяц, а ты – целых полтора месяца. Ты всё помнишь из того, что было до этих дней? Понимаешь, я забыла почти всё и с трудом вспоминаю. Поэтому мне снова нужна твоя помощь – вспомнить то, что я знала. Ведь кое-чего мне даже братья и сестры сказать не могут. Что-то знают они, что-то, чего они не знают, – ты… Поможешь мне?
Онора посидела, словно напряжённо вслушиваясь в отзвучавшие слова хозяйки поместья, а потом подняла голову и кивнула.
- Что вы хотите узнать?
- «Ты хочешь узнать», - поправила её Аня. – Недавно ты говорила мне «ты». Что изменилось? Мы и дальше будем говорить друг другу «ты». Ведь по мужу ты мне приходишься почти дочерью.
Впалые щёки Оноры вспыхнули лихорадочным румянцем. Она опустила голову, и Аня так и не поняла, рада ли девушка поставленному условию. А потому продолжила:
- Самое главное, о чём мне хочется узнать, – это мой дар. Кто тебе сказал о нём? Дин Хармон? Или кто-то другой?