- Для такого короткого разговора вы слишком хорошо друг друга понимали. И… твой муж умер год с лишним назад.
Аня сидела на мостках, слушала его негромкий голос и гадала о постороннем: его странная манера давать факты, чтобы собеседник сам сообразил, чего от него хотят – появилась не из-за вынужденного ли молчания? И фыркнула: подать ему его же блюдо?
- Помнишь? У дина Хармона есть сестра – дайна Эннис, которая магически отравила меня месяц назад. А ещё у неё на посылках бегает лекарь.
Таеган уловил мысль сразу. И сразу проникся логикой, встревоженно спросив:
- Зачем он приезжал?
- Убедиться, что отравленная умерла, - равнодушно сказала Аня. Её саму до сих пор выворачивала наглость дайны Эннис, пославшей лекаря... А потом мысленно махнула рукой и упрекнула: - Если бы ты прятался в тех кустах, которые растут ближе к воротам, а не дальше, мы бы сейчас не тратили время на пустое выяснение всяких глупостей!
Выпалила – и тут же испугалась: спрыгнет с мостков и уплывёт к себе. Чуть не заплакала от страха, что он так и сделает: «Зачем?! Зачем сказала лишнее?! У-у, зловредная баба! Обязательно поддеть надо! И вообще! Радоваться надо, что он ревнует на пустом месте!..» Но Таеган только вздохнул и вновь притянул её к себе. Аня не сразу, но согрелась, уже просто прижимаясь к нему в прохладной ночи.
- Убедиться, что ты умерла, - повторил он хмуро. Некоторое время молчал, и Аня понимала, что молчит он, о чём-то размышляя, а потому не заговаривала сама.
Где-то далеко, ближе к владениям его дяди, дина Вилея, вода громко плеснула. Оба резко посмотрели в ту сторону. Но тишина постепенно устоялась, и они успокоились.
- Времени мало, - негромко сказал он, и Аня сообразила, что он говорит о своём, ночном времени. – Поэтому… Завтра во всех утренних газетах будет отчёт о вечере в доме дяди. Ты, как таинственная отшельница до недавнего времени, будешь героиней этих газет. Будь осторожна. Да, я порой гуляю по твоему поместью, но не всегда могу успеть оказаться там, где тебе нужен.
- Что ты имеешь в виду? – забеспокоилась Аня.
- Лекарь сегодня приезжал узнать, умерла ли ты. Завтра дайна Эннис прочтёт о том, что ты была на вечере. Я не знаю её характера, хотя по попытке убить тебя ясно, что она может приехать в поместье и собственной персоной. И, если она такова, что её ничего не смущает, что она ничего и никого не боится, она может снова попытаться уничтожить тебя. Ещё раз – будь осторожна. Обещай мне.
- Хорошо, - от неожиданности послушно ответила она. – Я буду осторожной.
- Далее. – Он говорил, как полководец перед решительным боем, которого в душе боялся сам, но отступить уже не мог. – Завтра ты попробуешь нарисовать с меня образы. Правда, есть одно «но». Если ты неопытная, то дашь мне только силу. Временную. Что значит – имеющееся на мне проклятие чужого храма может позже прорваться снова. И снова заставить меня молчать.
- И что нужно сделать, чтобы полностью снять его с тебя?
- Онора, - последовал ответ. – Только ты снова должна нарисовать для неё то, что её спасёт от проклятия на мне. Розы.
- А как ты узнаешь, что проклятие может прорваться?
- Я не могу принести сюда зеркало – намочу его, пока переплываю озеро. Если будет возможность, принеси какое-нибудь с собой. Если твои образы дадут мне небольшой шанс хоть на секунды обрести свои силы, я увижу, спало ли с меня проклятие храма. Если проклятие останется, можно будет попросить Онору о помощи. А… пока-а…
Он не сразу понял, что снова заикается, но, сообразив, мгновенно замолчал.
Аня открыла было рот попросить, чтобы он просто посидел рядом с ней, но Таеган вздохнул и, поцеловав её, привычно скользнул с мостков в воду.
Она бездумно смотрела ему вслед, а потом тяжело поднялась и только сейчас прочувствовала, как устала. И криво усмехнулась, вспомнив, что хотела поговорить с Таеганом о прошедшем в доме его дяди вечере. И, чтобы убедиться: произошедшее не сон, – взглянула на кольцо, подаренное Таеганом. На месте. То самое кольцо, которое утверждает, что Таеган – её жених, а она – его невеста.
Странно. Он в последнем слове соединил всё то, что она предлагала, но сделал это упорядоченно, да ещё присовокупив зеркало к экспериментам с картинками образов… Он мыслил жёстче, чем она. Схематичней. Но именно это ей в нём и нравилось... Но главное всё же сделано! Он согласился!.. Нет, она представляла и очень хорошо: Таегану, военному, трудно смириться с тем, что приходится участвовать в деле, никем не испробованном. Но своим уменьшающимся временем на возможность речи он загнан в тупик. И этот предложенный Аней эксперимент для него единственный свет впереди.