В занимательном, остросюжетном рассказе А. Барто мы видим и меткую игру слов; поэтесса никогда не прекращает поисков слова не только точного, но и блестящего, яркого, резкого, животрепещущего, которое могло бы выйти на улицу, во дворы, в школьные коридоры, само просится на язык, чтобы стать равноправным участником детских игр и занятий, превратиться в поговорку, считалку, дразнилку — и такой дразнилкой могли бы стать стихи о мальчике, требующем немедленного вознаграждения за каждый свой «добрый поступок», вот хотя бы за то, что он застегнул штанишки младшему брату, и
Если вслушаться в эти стихи, то станет ясно, что они построены по принципу детских скороговорок, написаны тем языком, который рождается в процессе пляски, хоровода, игры, отвечает ее стремительному ритму, что увеличивает их действенность, меткость, разительную силу. Только попади жадина, трус, бездельник на острый язычок своих сверстников, ему несдобровать — засмеют! Вот такой же действенностью и меткостью, словно бы усвоенной и заимствованной у самих детей, отличаются и многие сатирические стихи А. Барто.
Она знает, что попрошайка никогда не ограничится тем, что однажды потребует от нас чего-то. Нет, он будет долго и назойливо твердить одно и то же, чтобы добиться своего, чтобы мы отвязались от него,— вот почему ее стихи о жадинах и попрошайках построены по принципу многократных повторов, настойчивого возвращения к одной и той же убогой фразе, исчерпывающей все их помыслы и желания.
без конца повторяет Алексей («Копейкин»).
вторит ему Люсенька («Подари, подари»).
только об этом и спрашивает «жадный Егор», который не хочет ни «плясать без толку», ни «глазеть на елку», увешанную новогодними игрушками. Такие фразы обретают в стихах А. Барто значение своего рода лейтмотива, в котором находит сконцентрированное воплощение сама суть и характер персонажей, о которых здесь идет речь, суть убогая и жалкая. Следует подчеркнуть, что в умении найти такую интонационно завершенную и психологически точную фразу, в которой выражается все убожество этих персонажей, А. Барто беспощадно метка и необычайно точна. Здесь в одном мотиве выражен словно бы целый характер во всей своей наготе.
А сколько в стихах А. Барто подобных «счастливых находок»! Вот девочка, умиленная сама собой:
Вслед за ней выступает попрошайка, которая всегда что-нибудь клянчит:
А это уже можно петь — и поют (слова положены на музыку!) — про мальчишку, которого все окружающие дружно, но бесплодно уговаривают:
И, вероятно, не один Лешенька (да и те, кто просят его «сделать одолжение») почувствовал на себе освежающее воздействие «колючих строк», вошедших в школьную и домашнюю жизнь.
В этих стихах все сверкает, живет, перекликается каждым своим «звучиком», просится на язык, на участие в детской считалке, дразнилке, поговорке, а вместе с тем необычайно наглядно и сатирически заостренно воплощает авторский замысел, захватывает читателя игрою каждого слова и образа.
Для творчества А. Барто характерно стремление к речи сжатой, стремительной, энергичной, зачастую завершающейся остро отточенным афористическим заключением, которое могло бы войти в обиходную речь наших ребят, наряду с уже бытующими поговорками и пословицами.
Именно так звучат многие концовки стихотворений А. Барто:
Так А. Барто умеет одной меткой и емкой фразой выразить и характер персонажа, и его переживания, и самый смысл той или иной веселой (а то и печальной!) истории. Самое название стихотворения о тех любителях «галочек», которые превращают каждое доброе начинание в бюрократическую затею, могло бы стать веселой и острой поговоркой: «Три очка за старичка».