Вдруг ящик затрясся и загремел, а из-под крышки раздался стук. Более чем очевидно, что внутри находилось живое существо, рвавшееся к воле и жизни, но не стерпевший этого низкорослый ударил бок ящика своей короткой ногой, облачённой в жесткий сапог.
«Тихо там!» – крикнул он себе под ноги.
Параллелепипед из досок резко заглох, удовлетворенный покорностью пленника, маломерок слез на повозку, спрыгнул на землю и более не донимая вопросами ниже стоящих, подошёл к уставшим копытным.
«Сумку не трогать». – сказал коротыш схватившись за поводья – «Вам рано, не доросли ещё».
Не став спорить или пытаться понять смысл его слов, мальчишки разделились по двое на оба груза и понесли его под крышу. Нервно бродивший из стороны в сторону мужлан, управляющий малолетними глупцами, уже поднялся на второй этаж и велел не ожидавшим таких неоправданных нагрузок соплякам затащить свою ношу за ним. Пока те, пыхтя и тихо ругаясь, несли груз по лестнице, их плешивый вдохновитель уже начал расставлять приехавшую с ним троицу по разным точкам помещения, словно военный генерал. В отличие от подчинённых, относясь к предстоящей казни крайне серьёзно, он вооружил самых ответственных из своих людей огнестрельным оружием, дабы те охраняли окрестности от незваных гостей. Восприняв пусть и мелкий, но всё же удар по общей репутации, он желал не только поддержать, но и вновь превознести пошатнувшийся образ своей братии. Устранение ненужного, по его мнению, человеческого индивида было просто обязано пройти без эксцессов.
Наконец, с пылью и грохотом чемодан и ящик оказались на полу. Сняв с себя тулуп, местный лидер подошёл к ещё чудом не разобранной мародёрами металлической печи с широкой, уходившей на третий этаж, трубой. Повесив свою одежду на распахнутую дверь, он принялся разминать движениями свои мускулистые руки и плечи. Растягивая чёрные, одноцветные рисунки вместе с начавшей стареть кожей, он оголил из-под серой безрукавки татуировки, за которые строгий закон имел полное право отрезать ему обе конечности. Чёрные мечи, как символ бесконечной борьбы, разбросанные по телу числа в напоминании о дате возвращения их общего движения, чёрный спрут в память о гербе основателя, - рискуя не меньше остальных, он носил их на себе, ибо не мог отказать себе в ненужном позёрстве, словно те же служившие ему мальчишки.
«Готовьтесь». – сказал он после тяжкого вздоха.
Подойдя к ящику, он достал из кармана брюк длинный ключ, сунул его в скважину и обронил ящик, сорвав замок. Наружу вывалился коротко стриженый юноша, с опухшим, не видевшим округу глазом и разбитой щекой.
Испуганно он смотрел в знакомые лица вокруг себя и медленно поднимался с пола на ноги. В правом дальнем углу, возле лестницы вниз, стояла рыжая бестия, вооружённая обрезом ружья: в павильоне на другой стороне лестничного пролёта виднелся парень с револьвером. Сам же он был в меру спортивным, ни имел ни грамма жира: его завидное у хиляков тело пробивалось через рубаху, но всё ещё было далёко от физической формы местного главаря. Однако невзирая на физическую подготовку, сопротивляться кому–либо из них, а тем более всей толпе, он просто не мог.
«Я… Я…» – с трудом начал он.
Тут же в его челюсть врезался большой кулак своего бывшего наставника, а после сразу же в живот. По залу разнёсся смачный удар кости об мясо, а не без того побитая тушка подкосилась и попятилась назад. Взрезавшись ногами в ящик, из которого только что вылез, он чуть было не рухнул на него, но тут же был схвачен за шкирку подобно щенку и брошен посреди зала.
«Чё стоим?! Кому сказал готовиться? Бейте предателя!» – крикнул плешивый.
С улыбкой на устах, или каменными скулами, ринувшись сразу же или нерешительно постояв в стороне, одиннадцать юнцов так или иначе окружили это тело и принялись нещадно топтать ногами. Под стоны беспомощного, толпясь, мешая друг другу, ударяя лежачего по ребрам, пытаясь разбить ему голову, с хрустом ломая пальцы левой руки, они быстро превратили подобного себе, в неузнаваемый, истекшей кровью кусок мяса.
«Хватит!» – вдруг крикнул лидер – «Хватит, я сказал! Не убейте его… так быстро».
Послушно остановив экзекуцию, они разошлись перед своим подошедшим главой, ожидая следующих его распоряжений.