Недовольные устоявшимися порядками, тремя языками на весь мир, единой, строгой, церковью объединённых вер и перемешанным соотношением народов, Сваргов, как и себе подобные, не желал принимать исторически сложившиеся реалии. Считав себя лучше, выше в эволюционном плане и от природы, физически чище всех, чья кожа была далека от понятия «белой», он вступил в шайку, полную таких же глупых, наивных юношей, как он. Чувство силы и сплочённости, черпавшееся из толпы единомышленников, тех немногочисленных сторонников крайнего национализма давали ему иллюзию полёта в недосягаемых небесах. Никогда не знав горя сам, не подвергавшись гонениям и домашней тирании, обычный рабочий юноша из мирной, простой семьи, возжелал приносить боль другим. Считая себя особенным, имевшим право переступить через грани морали ради блага общества, он оправдывал присущую человечеству жажду к жестокости за счёт ставшей известной пафосной, напыщенной псевдоидеологии. Избивая всех подряд, лишь за косой взгляд в сторону своей кодлы, без поводов доминируя над немощными, над слабыми душой, он наполнял свою пустую, обыденную жизнь новыми красками.
Однажды пробил час долга и каждый из членов группы должен был доказать свою верность первым по–настоящему серьёзным поступком. Каждый из них, должен был убить по одному смуглому, «чёрному» или «жёлтому» человеку под присмотром более старших по стажу «бойцов». Разделившись на группы под управлением очкарика, огневолосой дамы, своего лидера и расставшихся друг с другом близнецов, они вышли на ночные улицы в поисках невинных жертв. Члены этнической мафии и настоящие террористы из подобных им радикальных движений не слишком интересовали новичков. Нападать на простых работяг и запоздавших студентов, что вряд ли могли ответить подло налетевшей кодле, трусливых упырей, было куда проще и безопаснее.
Они хорошо знали районы и улицы, где можно было встретить тех, на ком они могли потренироваться. Им было всё равно, какой из себя была их будущая жертва: хороший человек, надеющийся прокормить свою семью, оставшуюся дома, или лентяй, домогающийся до женщин. Родившийся здесь же полноправный член общества или только пытающийся получить заветное гражданство. Среди раздробленных земель больше не было смысла и возможности разделять людей лишь из–за цвета кожи, но они, отказываясь от принятых стандартов общества, просто искали козлов отпущения, якобы виновных во всех бедах своего агрессивного, нищего на душу окружения. Сваргов убеждал самого себя что наконец готов, он верил в свою правоту и необходимость этих действий, но в глубине души, очень боялся отнимать у кого-то жизнь. Однако давление и воодушевление толпы, всё же заставило его запрятать нож в ботинок, следуя за остальными.
Вскоре один из старших наметил цель виде двух зрелых сыновей бывшей Африки. Оба чёрнокожих были расслаблены и веселы. Явно возвращаясь с какой–то посиделки, они представляли собой отличную мишень, ведь навряд ли были готовы быстро отреагировать и дать отпор напавшим. Из уст рыжей бестии прогремела команда к действию: юноши скрыли лица платками, ринулись на людей и начади их избивать, заодно пытаясь затянуть в темный закоулок, где не будет лишних глаз.
Мимо развернувшегося действа проходила девушка: увидев это, она сразу же бросилась бежать; Сваргову было приказано догнать её. Оттолкнув себя одного из мавров, он беспрекословно побежал за ней. Расстояние между ними было уже приличным: она с лёгкостью могла уйти и спрятаться, спутав след с помощью множества поворотов и углов, но периодически выдавала свой маршрут криками о помощи, сама не понимая, как она помогает своему будущему палачу найти её.
По пустынной улице издали раздавался цокот копыт, из окон не выглядывали люди, - всем было все равно, никто не торопился помогать, зная, чем это может обернуться для их собственных жизней и судеб. Упёртый Сваргов всё приближался к ней, девушка инстинктивно обернулась и, отвлекшись от дороги, оступилась, упала и, кувыркнувшись на асфальте, отбила себе колени и бока. Она больше не могла бежать, все, что ей осталось, - подползти к ближайшему газовому фонарю, в страхе ожидая своей участи.
Сваргов подошёл к ней. Он достал запрятанное оружие, она подняла голову, давая полностью себя рассмотреть. Маленькая, худенькая, словно куколка, с двумя чёрными косами и угловатыми щеками, с цветом кожи на тон темнее, она посмотрела на него своими узкими глазами, полными грусти и желания жить. Он отступился и выпустил из пальцев рукоять своего оружия, ибо невольно увидел весь принёсённый им страх этому чудесному, невинному существу.