Каменные пальцы сдавили мое тело, не давая упасть, а я льну к нему всем телом, я глажу его грудь, его щеки, его волосы. Меня всю трясет, как тогда, когда нашла его в подвалах Албасты. Как же это невыносимо прекрасно познавать его ладонями, вспоминать и осязать свои воспоминания. Взлетать все выше и выше, захлебываясь от восторга.
– Тамерлааан, – какой тихий и срывающийся у меня голос, – я так звала тебя, так звала. Ты пришел.
Всхлипнула и крепко обняла его за шею, стискивая пальцами до хруста в суставах. И ощутила, как его огромные ладони сдавили меня в ответ. Сильно, жадно. Так, что перед глазами потемнело. И я задыхаюсь от обрушившегося запаха его тела, его дыхания, всего, что являлось им, а значит, являлось мною. Мои пальцы гладят жесткие седые волосы, сжимают их, и я дрожу всем телом и чувствую, как дрожит он. Мои глаза жадно изучают его лицо, пожирая каждую черточку, морщинку, царапину. Меня тянет к его губам и до боли хочется прижаться к ним своими губами.
– Я скучала по тебе…
В какой-то момент я ослеплена собственными эмоциями, чтобы понять, как напрягается мужское тело, как черствеют ладони, как они начинают давить мои ребра и яростно отрывают от себя.
– ХВАТИТ! – рявкнул так гневно, что у меня ухнуло сердце.
– Почему? – наивно и растерянно, пытаясь поймать его вздох и ощущая, как впился мне в волосы и оттянул мою голову назад резким рывком.
– ХВАТИТ! Бл***дь! Прекрати эту гребаную игру сейчас же, или я убью тебя!
А я все равно тянусь к нему. Ведь это же мой Тамерлан. Он не причинит мне зла. Сейчас я скажу ему и…
– Я все знаю, Алтан!
– Ангаахай…, – шепчу и снова тянусь к его губам, но в эту секунду тяжелая ладонь опускается мне на рот в безжалостном ударе. Боль на секунду слепит, и во рту привкус соленого железа.
– НЕ смей даже произносить ЕЕ имя! Я все знаю, тварь! Мне все рассказали! Тыыы…мразь. Молись, чтобы я сейчас не убил тебя.
Глава 2
Со слезами на глазах, не соображая, за что бьет. Ведь это я. Неужели он не видит по моим глазам? Не чувствует меня сердцем? И эта ненависть в его глазах ослепительно жесткая, колючая, острая, как лезвие опасной бритвы. И я режусь о ее края, чувствуя каждую грань презрения. И это невыносимо больно – осознавать, как сильно ненавидит тебя тот, кто так беззаветно любил.
Дергает к себе, удерживая за шею.
– Как же красиво тебя научили притворяться. Научили быть ею…Перекроили твое лицо и тело под нее…вот почему ты лежала в больнице, да, тварь? Тебя вылепливали по ее образу и подобию. Тебя создавали, чтобы ты сводила меня с ума.
Говорит и в то же время вытирает кровь, стекающую по моему подбородку. Говорит вкрадчиво и даже почти ласково. Но я знаю, что этот тон не сулит мне ничего хорошего. Хан зол, он не просто зол, его трясет от злости и ярости. И виновная для него только я. Он уже обвинил и вынес приговор. Ни одно мое слово ни в чем его не убедит. Но я еще этого не осознаю. Я сама вся, как раскрытая рана. Воспоминания, которые обрушились на мое сознание, вся моя любовь к нему лишила меня возможности думать, сделала слабой и уязвимой.
– Нееет…это же ложь…ложь. – плачу и цепляюсь за его руки, а он выдирает их из моих ладоней будто ему противны мои прикосновения.
– Ты есть ложь! – шипит мне в лицо. – Ты вся соткана из лжи. Даже твой голос, все в тебе лживое.
– Зачем мне лгать? – шепотом спрашиваю и не могу удержаться, чтобы не погладить его бородатую щеку, но он перехватывает мою руку за запястье и заводит мне за спину.
– За деньги. Сколько тебе заплатил Сансар за мою смерть? Ты ведь здесь для того, чтобы меня убить? Что они научили тебя делать? Отравить мою еду? Вонзить мне нож в сердце? Или…, – он смотрит в мои глаза и отрицательно качает головой, – Нееет…им это не нужно. Это ведь слишком просто. Тебя научили мне лгать и сводить меня с ума. Медленная смерть, что может быть лучше, да, Алтан?
– Я..я не Алтан!
– Ты! – вцепился в мое горло с такой силой, что мои глаза широко распахнулись, – Ты будешь тем, кем я скажу.
В этот момент мне удалось высвободиться из его цепкой ладони, и я хрипло простонала.
– Зачем…зачем мне тебя убивать, если ты уже мертв? Зачем…ты слеп, глух и ты…ты весь онемел, потому что не чувствуешь меня! Это же я! Твоя птичка! Посмотри на меня, посмотри мне в глаза! Я здесь, я.. я вспомнила. Я люблю тебя, Тамерлан!
Схватила его за руку и прижала к своей груди.
– Здесь все еще есть ты!
В черных глазах блеснули слезы, и лицо исказила маска страдания, а потом рот оскалился в дикой злобе.