Вопрос: Получали ли вы какие-либо указания от Гитлера после 22 апреля 1945 года?
Ответ: После встречи 22 апреля 1945 года я никаких указаний принципиального порядка больше от Гитлера не получал.
Вернувшись в штаб армейской группировки, я по своей инициативе направил фюреру радиограмму, в которой от имени солдат и офицеров Центральной армейской группировки и от себя лично просил Гитлера изменить свое решение и сохранить себя, как главу государства, для продолжения войны.
В этой же телеграмме я заверял Гитлера в своей безусловной преданности и решимости продолжать войну до последнего дыхания. Одновременно я указал, что подчиненные мне войска вполне боеспособны и готовы выполнить любое приказание Гитлера. Текст этой телеграммы был мною согласован с моим начальником штаба генерал-лейтенантом фон Нацмером и командующими армиями моей группы войск: 1 танковой — генералом танковых войск Нерингом, 4 танковой — генералом от инфантерии Глезером, 7 пехотной — генералом фон Обстфельдером и 17 пехотной — генералом от инфантерии фон Гассе.
В своей ответной радиограмме Гитлер сообщил, что он не намерен менять принятого им решения, и призвал мои войска к участию в битве за Берлин. Одновременно он выразил мне благодарность за проявление чувства верности и преданности.
Вопрос: Вы приняли участие в битве за Берлин, согласно приказу Гитлера?
Ответ: Армейская группировка «Центр» должна была принять непосредственное участие в боях за Берлин, и в связи с этим все лишние силы должны были двигаться к Берлину по маршруту Герлиц— Бауцен — Кенигсбрюк, одновременно связывая вражеские войска. Однако сложившаяся к тому времени обстановка на участке моей армейской группировки не позволила мне принять участие в этой битве.
Вопрос: Почему?
Ответ: В последние дни апреля 1945 года сильно обострилось положение на моем правом фланге (1 танковая и частично 17 пехотная армии) и создалась опасность разрушения его целостности, что угрожало потерей важного промышленного района Брно. Стало необходимым изменить боевую задачу. Соответствующие предложения мной были направлены в ОКХ, причем они не отличались от тех, которые я лично докладывал Гитлеру в середине апреля 1945 года, а именно: планомерное отступление, по крайней мере из восточного выступа Брно — Моравска Острава, и, таким образом, значительное укорочение фронта, согласованное с передвижением армейской группы «Юг». Кроме того, я требовал свободы рук в отношении Бреслау.
Моим стратегическим замыслом было, сдерживая стремительный натиск советских войск, отвести свои войска на территорию Германии, чтобы там продолжать борьбу в составе германских вооруженных сил, предназначавшихся для обороны так называемой внутренней германской крепости. Основываясь на моем мнении об общем положении, я разослал в свои армии приказы со схемами, предусматривавшие общее отступление на запад. Как реагировало на эти мои действия верховное командование, я подтверждения со стороны ОКХ не получил.
2 мая 1945 года события в районе Моравска Острава — Троппа, где некоторые части не смогли устоять перед непрерывными русскими атаками, заставили меня немедленно очистить восточный выступ. Я приказал 49-му горно-егерскому корпусу быстро отступать. В результате — весь этот отрезок фронта пришел в движение.
Тогда же, согласно приказу ОКХ, началось контрнаступление 4 танковой армии на север к Берлину, однако это контрнаступление добилось лишь местных успехов. 7 армия, стоявшая против американцев, не удерживала фронт севернее Дрезден — Хемниц.
2 мая 1945 года, после того как было объявлено о смерти Гитлера, положение резко изменилось в еще худшую сторону. Если до сих пор на фронте и в тылу была сильно поколеблена боеспособность малоподготовленных частей, то с этого момента был сломлен дух проверенных опытных войск.
В связи с этим 2 мая 1945 года я обратился к войскам с воззванием. Я призвал солдат и офицеров, следуя примеру фюрера, до последнего дыхания бороться против большевизма, поставившего под угрозу существование национал-социалистской Германии.
Важным моментом было своеобразное положение, занимаемое к тому времени армейской группой «Центр». В отличие от группировок «Юг» и особенно «Север», мои войска находились еще на чужой территории.
Коммуникации, связывающие нас с Германией, становились с каждым днем все более необеспеченными, так как начавшееся в Чехословакии восстание против немцев и оживленное партизанское движение причиняли мне много забот.
Вопрос: Вы подавляли восстание и партизанское движение в Чехословакии?
Ответ: Да, подавлял, и это у меня отняло достаточно большое количество войск. В отношении чехословацких партизан и повстанцев я должен был действовать и действовал со всей жестокостью, так как они не только нарушали мои коммуникации, связывавшие группу войск с родиной, но из-за них связь с моими армиями также стала почти невозможна. Партизаны резали провода, взрывали мосты, убивали связных.
Кроме того, повстанцы разлагающим образом влияли на моих солдат. Через чехословацкое радио в войска стали поступать известия о подготавливающейся капитуляции Германии. Я просил ОКХ обратиться к командованию англо-американских войск с просьбой о прекращении чешских радиопередач, разлагающе действовавших на мои войска, но они прекращены не были.
Вопрос: Каково было положение группы войск «Центр» после падения Берлина?
Ответ: После падения Берлина события развивались молниеносно. Становилась известной одна капитуляция за другой. После 2 мая 1945 года стали поступать данные о том, что русские перебрасывают из-под Берлина значительные танковые силы на юг, против моего левого фланга.
Солдаты, а также, к сожалению, многие офицеры боялись оказаться отрезанными от Германии.
Последствием этого явилось вместо планомерного отступления дикое бегство в направлении Германии. По сведениям из армий и корпусов, с которыми еще поддерживалась связь, всюду наблюдалась картина полного разложения германских войск. Один из моих командующих армиями характеризовал бегство своих солдат как «горную лавину, которую нельзя задержать никакими бумажными приказами».
5 мая 1945 года поступил приказ ОКХ начать отступление по всему фронту, причем было указано, что отступление должно быть начато немедленно и проведено организованно и планомерно сроком в 7 дней.
После этого я в своем приказе по войскам, доведенном до каждой роты, призвал солдат и офицеров к организованности и верности в выполнении последнего долга. В приказе я указал, что война заканчивается. Я указал также, что этот приказ, по-видимому, является последним оперативным приказом, так как в дальнейшем необходимо ожидать ухудшения связи.
Армии уже были подготовлены к немедленному отступлению, а частично более или менее планомерно уже начали движение назад.
7 мая 1945 года 1 танковая армия отступала, частично бежала из района Брно и западнее Ольмюц. 17 армия форсировала горы из района Фрейденталь — Нейсе — Валь-денбург — Гиршберг. 4 танковая армия отступала с промежуточного рубежа Герлиц — Бауцен — Дрезден и занимала подготовленные рубежи в горах (Эрцгебирге). Значительные ее части форсировали Эльбу для контратаки против русских танковых соединений, устремившихся на широком фронте к югу. 7 армия вела безнадежные бои против этих русских танковых соединений, фронтом на запад против 7-й американской армии, занимая позиции в горах.
Вопрос: 7 мая 1945 года ставкой германского верховного командования был подписан акт и издан приказ о безоговорочной капитуляции вооруженных сил Германии.
Вам был известен этот приказ?
Ответ: Да, мне это было известно.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вам стал известен приказ о всеобщей капитуляции?