-Няня! – капризно дернулся Форнеус, - какая разница, что придворные говорят о тебе? Я их король! Кому какое дело…
-Мне, - спокойно перебила Аграт, потому что знала – у нее есть такое право. – И тебе должно быть, мой король. Ты отец народа и должен слушать его. Должен ему уступать, как сам уступал когда-то родителям.
Форнеус заскрежетал зубами. Он уступил, выбрав военное дело, а не дорогую его сердцу поэзию. И в женитьбе тоже уступил – сам бы предпочел другую принцессу, но отец и мать сказали ему как надо для блага и он согласился. Он всегда соглашался. И теперь, пусть и был королем, он не стал свободнее – теперь соглашаться приходилось чаще: народ, министры, управители, придворные, королева…
-Мне все равно! – возразил король. – Ты вырастила меня. Ты мне как мать и от тебя-то я должен отказаться из-за каких-то сплетен?
-Нет, не из-за них, - устало возразила Аграт, открывая сухие уже от старости глаза, которые мгновенно резануло от движения. – Не из-за них. из-за себя и из-за меня.
Форнеус подобрался. Он не был больше похож на короля. Мальчишка, каким и был много лет назад, когда тайком от советников сбегал с занятий по чистописанию и философии к Аграт, чтобы послушать ее истории о рыцарях, драконах и пиратах.
Потом, конечно, его наказывали, но он все равно сбегал.
Мальчишка в короне… Аграт нежно улыбнулась ему, как только могла еще улыбаться.
-Объясни мне! – взмолился Форнеус. Это своим советникам и министрам он мог приказывать объяснения, но сейчас он молил.
-Я умираю, - спокойно ответила Аграт, - и ты видишь мое старение. Но я не хочу этого. Запомни меня сказочницей, целительницей домашнего кроя, к которой ты был привязан, и которая была привязана к тебе. Если мы не видим смерти человека, ему проще оставаться живым в наших сердцах и в нашей памяти. Я не хочу видеть отвращения на твоем лице, если смерть будет немилосердна ко мне и затянется, а ты, о, я знаю тебя, благородное сердце, придешь проститься!
-Но я же видел отца! – Форнеус вздрогнул. Это для чужих взглядов Аграт не менялась, он-то видел, что она уже не такая, какой была раньше. И это прозрение приносило ему много боли.
-Я прошу тебя дать мне уйти, - Аграт покачала головой. – Твой отец был сильным человеком, а я нет. я прожила всю жизнь, любя твоего отца как своего ребенка, а потом тебя. Но больше от Аграт ничего не остается, и я хочу жить дальше в твоей памяти, не уходя до конца в темноту.
-Но когда ты уйдешь? – Форнеус знал, что ее не отговорить. Он и сам признавал правоту слов Аграт, но когда она говорила ему было больнее, чем когда он сам думал об этом. Конечно, люди не живут вечно, но почему они уходят тогда, когда их близкие к этому не готовы?
Впрочем, можно ли приготовиться к подобному?
-Я и без этого давно уже затянула. Мои снадобья продлевали мне дни, но и они не вечны в своем действии.
Форнеус бросился к ней и крепко обнял, как только смог обнять. Аграт было больно в этом объятии – ее тело, изможденное уже многими годами, отозвалось дрожью, но она не выдала этой боли. Что до тела, когда оно смертно? Бессмертна душа.
-Не плачь, мой мальчик, - прошелестела Аграт, - и спи, спи крепко, как только может спать молодость, наливаясь во сне силой, чтобы продолжать жить. Спи, мальчик мой, спи, я помню, как ты рос и как впервые засмеялся. Я стара, но память меня не подводит. Даже король бывает ребенком…
В объятиях Аграт всегда спокойно и всегда тихо. Форнеус не заметил, как его стало клонить в сон и вопреки уже своему сердцу, желавшему провести последние часы с нянькой, он начал медленнее моргать и голова его стала клониться к груди.
Аграт накрыла его одеялом и с изящностью движений, которые не подходили к ее старости, скрылась за дверью.
Это была ее последняя ночь в замке и третья в числе последних ночей на земле.
***
Король Форнеус почернел от горя. Он пусто и страшно смотрел на священное мертвое ложе, служившее последним пристанищем для Аграт. Король не видел ее смерти и не мог теперь верить, что это высохшее пожелтевшее тело имеет что-то общее с его нянькой.
Королева была рядом – гордая и прямая. Она торжествовала – ведьма скончалась! Ее власть над королем кончилась! Теперь никто не отнимет у трона внимания короля – старуха сошла в могилу.
А Форнеус не замечал ее торжества. Он думал о том, что Аграт была единственной, кому он всецело доверял, что она не просила его никогда ни о чем и любила его беззаветно как не любила его и родная мать.
А теперь Аграт должна была уйти в землю, как и все надежное, что было в его жизни.