«Алё» - знакомый детский голосок прозвучал из динамика. – «Уже можно говорить?»
«Говори, солнышко, запись уже идёт». – послышался где-то рядом старческий шёпот.
«Папочка, привет.» - это была Джессика. – «Дедушка дал мне свой смартфон и вот я записываю тебе сообщение. Не волнуйся мамы рядом нет, это наш с дедушкой секретик. Папочка, я очень сильно скучаю по тебе. Мама очень злится, когда я спрашиваю про тебя, а вот дедушка говорит, что ты очень много работаешь и поэтому не приезжаешь домой. Еще он сказал, что совсем скоро твоя работа кончится и ты приедишь домой. А еще дедушка сказал, что ты привезешь мне кучу подарков… Кучу мне не надо, папочка, я ведь уже взрослая. Мне хватит и одного: хочу собачку или кошечку, вот… Ну еще можно несколько молочных шоколадок и грушевый лемонад. Вот… И больше ничего не надо… Ну всё, ладно, дедушка говорит, что мне пора ложиться спать. Пока…»
Следом пришёл фотоснимок, на котором была запечатлена Джессика. За прошедшие полтора года она заметно выросла. Её черные волосы, некогда походившие на солому, были аккуратно уложены под ободком, а взамен пухленьких детских щёк стали проявляться острые скулы, как у Энджелы. Во всем остальном это была всё та же моя кроха Джесси с голубыми глазами, оттопыренными, как у сказочных эльфов, ушками и носом картошкой.
Я увеличил фотографию и прижал смартфон к щеке, по которой незаметно прокатилась слеза.
Смартфон снова тренькнул и я тут же раскрыл поступившее новое голосовое сообщение:
«Папа, я просто хотела сказать… я люблю тебя. Не важно, что произошло, ты всегда будешь моим отцом. Я верю в тебя… И да чуть не забыла… С днем рождения, папочка.»
***
Двери аэропорта Мирасента бесшумно разъехались, и я полной грудью вдохнул воздух, показавшийся мне неестественно чистым. Прямо-таки кристальной стерильности, с едва уловимым, металлическим привкусом озона. Будто бы вдыхаешь не природную свежесть, а тщательно отфильтрованный, искусственно созданный бриз. Воздух здесь не пах ничем привычным: ни выхлопами, ни пылью, ни даже зеленью. Только эта странная, чистая, но оттого ещё более тревожная и, явно навязанная, стерильность.
В просторном зале аэропорта, меня ожидал куратор – тот самый Стэфан. Имя, которое обычно ассоциируется с европейской внешностью, в его случае было введением в заблуждение. Передо мной стоял смуглый мужчина, чьи черты лица чётко отражали кавказские корни: маленькие проницательные глаза, мощный нос и жесткая борода, придающая ему вид неприступной крепости. Его манера разговора, прямая и резкая, еще больше усиливала контраст с его внешним видом.
- Это ти Френк, да? – щуря свои глаза-бусинки, спросил Стэфан.
- Здравствуйте, да, я Фрэнк, - специально сделав акцент на букве «э» ответил я и протянул руку. – Фамилия моя Данз...
- Айда со мной, ага? – перебил Стэфан, и направился к выходу. - Не отставай, ладно? Людей польным польно. Потеряться можещь. Пониль да?
Стэфан, несмотря на свою дерзость и беспардонность, вызвал у меня лишь улыбку. Его акцент и поведение были так неожиданны для представителя респектабельной фирмы, что я не мог не почувствовать легкого развлечения.
На парковке, в тени цокольного этажа аэропорта, нас ожидал серый минивэн с символичным логотипом Грэйс Новы: прозрачная колба с красной жидкостью, вписанная в круг из молекул. Водитель, молчаливый гигант с лысой головой и темными очками, бросил на меня взгляд, полный равнодушия, и открыл боковую дверь. Стэфан молча прошёл к машине, встал у задней двери и, недоуменно посмотрел на меня:
- Чего стои́м, а? Садись, да. Ехать надо, ага.
- Прошу прощения, задумался.
Я поправил лямки рюкзака и юркнул в салон машины. Стэфан в машину не сел.
- Вы не едете, мистер Стэфан? – спросил я.
- Нет, я ещё работать. – рассматривая циферблат наручных часов, ответил он. - Не только ты прибывать в аэропорт, ага. Давай, езжай. Тебя тама встретят.
Стэфан ушел, больше не проронив ни слова. Лысый водитель бросил на меня быстрый взгляд в зеркало заднего вида, его пальцы ловко скользнули по кнопкам приборной панели. Боковая дверь начала закрываться с тихим шипением, а за ней поднялась перегородка из темного стекла, отделяющая меня от передней части автомобиля. В салоне стало темно, и я ощутил себя отрезанным от внешнего мира. Мой легкий стук по перегородке привлек внимание водителя, и свет в салоне вновь зажегся, озарив интерьер минивэна.