- Открывай, начальник! - заорал хриплый.
- Жив, козел? - хохотнул охранник в ответ на его голос. - Сколько можно говорить? Я тебе хозяин, а не начальник. Выходи. Сапоги запылились, а ты жить хочешь...
Хриплый закашлял, поднимаясь. Его скуластое лицо стало жестким, холодным, злым, когда Тим сумел рассмотреть его в свете из распахиваемых ворот. Азиатская внешность хриплого стала для Тима неожиданностью. Коренастый крепыш оказался типичным представителем монголоидной расы. Добротная куртка, вымазанная рыжей сырой глиной, тяжелые кирзовые сапоги с налипшей грязью и замызганные перчатки без пальцев выдавали в хриплом человека, который прожил в этом аду не первый день, а уже освоился и приобрел определенный авторитет. Он вышел на свет первым, ухватив за ноги голый труп Балагура.
Укутанный в добротный тулуп охранник брезгливо поморщился, окинув взглядом побелевшее тело Балагура, поросшее рыжеватыми волосками. Труп уже начинал коченеть, потому волочился за хриплым, как огромная детская кукла, - негнущийся и безжизненный.
- Дрянь... - охранник сплюнул под ноги. - Один сегодня? Повезло вам что-то...
Хриплый утащил куда-то труп, оставляя след на выпавшем за ночь снегу. За хриплым потянулись такие же, выпачканные в глине, оборванные и мрачные пленные. Видимо, тут были те, кто сумел прожить какое-то время в этом жутком месте и те, кто попал сюда недавно. В их глазах читалась только испуганная настороженность.
Под ногами охранника вертелся упитанный щенок дворняги, тявкая на его сапоги, смешно набрасываясь в неловком прыжке.
Тим заметил, что между выходящими соблюдается определенная дистанция, как будто их обучили этому специально. Он вышел в числе последних. В углу сарая осталась лежать бесформенная куча тряпья, на которую Тим обратил внимание лишь мельком. Охранник повел стволом автомата, указывая направление для рабов.
- Ты! - охранник указал на Тима подбитой мехом варежкой. - Труп в ров вытащи!
Тим замер вопросительно глянул на него.
- Что уставился, ублюдок тупой? - заорал охранник. - Забери дохляка из сарая и тащи по следам монгола в ров!
Тим вернулся в сарай. После свежего морозного воздуха в нос ударили неприятные запахи, возвращая подавленное состояние. Он направился в сторону кучи тряпья, которую прежде никак не мог принять за человека. Откинул заскорузлую от засохшей глины крутку и застыл. В Тима впился неподвижный остекленевший взгляд трупа. Глаза покойника, потеряв естественную влагу, приобрели жуткий мутноватый оттенок. По заострившимся чертам лица Тим понял, что умершему едва ли было больше двадцати. Он ухватил его за обмотанные каким-то тряпьем ноги. Закоченевший труп свалился набок из сидячего положения. Так и потащил его, согнутого, вытаскивая на белый снег гнилую подстилку из сена, грязь и мусор из сарая.
Пальцы Тима вжимались в ткань обмоток на лодыжках трупа, и он ощущал приступ накатывающей тошноты. Казалось, липкая, жирная, как воск, вонь от трупа пропитывала его насквозь. Хотелось отшвырнуть эту страшную ношу, заорать с омерзением, но Тим понимал, что в следующую секунду в его голову врежется пуля, ломая хрупкие кости черепа. И он тащил покойника, стиснув зубы.
- Держись, братан... - бросил на ходу Монгол, когда они встретились на пути.
Тим содрогнулся, едва заглянул в ров. Сколько их там было? Скорчившиеся, вытянувшиеся в струнку, с распахнутыми глазами, на которых не таял снег, с размозжёнными черепами, порванными глотками, залитые бурыми пятнами спекшейся крови. Между телами торчали руки со скрюченными пальцами, грязные посиневшие ноги в трупных пятнах, женские бедра в кровавой корке, детские конечности, хрупкие, тонкие.
- Быстрее, ускребок! - крикнул охранник раздраженно. - На счет три стреляю! Раз!
Выстрел грохнул с другой стороны, Тим зажмурился, но пуля ему не предназначалась. Стреляли где-то в стороне.
Следом за оглушительным хлопком выстрела, почти сливаясь с ним, раздался душераздирающий вопль: «А-а-а-а-а-а-а-а!» Из распахнутой двери добротной избушки выскочил охранник со спущенными штанами, зажимая промежность ладонями. Сквозь пальцы обильными ручейками лилась кровь. Выскочивший орал во всю глотку, смешивая вопли с грязными ругательствами, крутился на месте, сгибаясь от боли и ужаса, путался в спущенных штанах.
- Бл... - ругнулся охранник, отвлекаясь от Тима. - Сссска, пидор...
Из-за угла избы вышел высокий худощавый тип в куртке Тима, деловито вынул из кобуры пистолет и выстрелил раненому в голову.
- Не жилец все равно, - констатировал он, отправляя пистолет назад в кобуру. - Доигрался, ушлепок. Никогда он мне не нравился своей падкостью на мальчиков...