Тим поспешно отправил труп в ров, хотел было прыгнуть туда сам, пересечь это кладбище, выскочить на другой стороне и рвануть подальше, но голос очнувшегося охранника заставил его вздрогнуть:
- Что замер, тормоз? Марш работать! Обрадовался. Ты скоро там же будешь.
Тощий в куртке Тима вошел в избу и закрыл за собой двери. Произошедшее казалось непонятным. Но в своих размышлениях Тим пришел к выводу, что убитый охранник насиловал мальчишек, пойманных на дороге, и в этот момент что-то произошло. В голове тонкой болью запульсировало: «Ромка».
Часть седьмая
Когда цепочка рабов потянулась в указанном направлении, дверь избы распахнулась, на пороге показался тощий, который волок за шкирку сопротивляющегося Ромку. Он уже расстегнул кобуру, доставая пистолет, но охранник, сопровождавший рабов, запротестовал:
- Кощей, пристрели у рва, ты задолбал мозгами и кровью прямо у порога...
Кощей уставился на говорившего бессмысленным взглядом прозрачных серых глаз, будто размышляя. Ромка рванулся еще раз, но увидел Тима, застывшего на месте почти перед ним, и закричал:
- Тим! Тим! Помоги мне!
Тим рванулся, но замер, увидев нацеленное на него дуло пистолета Кощея. Он встретился с ним взглядом и моментально понял, что жизнь его повисла на тонком волоске.
- Защитничек? - тонкие губы Кощея растянулись в улыбке, а глаза остались неподвижно холодными. - Можешь, спасти. Есть способ...
Спрятав пистолет, Кощей вынул из кожаных ножен на поясе нож и кинул под ноги Тима.
- Кастрируй себя, я его отпущу...
Кощей молниеносно достал пистолет, качнул дулом, приказывая Тиму поднять нож. Вместе с шумом в голове, откуда-то издали родился в ушах стрекот вертолетных лопастей. Тим наклонился за ножом. Каленое лезвие с кровостоком блеснуло в свете зимнего утреннего солнца смертельной сталью. Мысли Тима заплетались в тугой ком, сжимая грудную клетку болью.
Кощей ухмылялся, вокруг замерли собравшиеся на очередной кровавый «концерт» охранники и застыли на своих местах рабы. Общество ждало от Тима поступка. Даже если он попытается воткнуть в Кощея лезвие, пуля окажется быстрее: дуло пистолета, направленное в лоб Тима, замерло, будто хищник, выжидающий удобный момент для броска. Что будет перед смертью? Он услышит хруст лобной кости?
Кощей встряхнул глядящего на Тима с надеждой Ромку, чтобы заставить того размышлять быстрее.
- Тебе же жалко его? - спросил он, качнув дулом пистолета.
Ромка опять дернулся, куртка его затрещала, но не порвалась. Кощей только отвесил ему увесистый пинок в живот, заставив обмякнуть и застонать от боли. Тим сжал ручку ножа в ладони, чувствуя, как предательски потеет рука. Стрекот нарастал, рождая в его мыслях неизбежность потери. Кощей никогда не отпустит Ромку, даже если Тим убьет себя. Шум лопастей разросся, заполняя собой все вокруг, разрывая гнетущую тишину...
Первая выпущенная ракета разнесла в щепки скотный сарай, рассыпая вокруг свистящие осколки. Послышались вопли раненых, хаотичные выстрелы из автомата. В панике люди разбегались в стороны. Черная машина приближалась к лагерю, под ее хищным брюхом родилось пламя, выталкивая наружу еще один смертоносный заряд.
Тим подхватил скорчившегося на земле Ромку. Кощею снесло начисто голову куском железа с кровли сарая. «Гильотина» прилетела четко на уровне его шеи. Он еще стоял на ногах, нелепо размахивая руками, а из его шеи били упругие, мощные струи крови, заливая снег у ног и куртку Тима.
Тим волок обмякшего Ромку ко рву с трупами, надеясь, что паренек еще жив и не ранен. Осматривать его было некогда. Они скатились по мерзлой земле вниз, упав на жесткие окоченевшие трупы одновременно со вторым воздушным ударом. На беглецов посыпались комья земли, присыпая их в импровизированной могиле.
Почти над головами коротко басом затявкал крупнокалиберный пулемет, знакомый Тиму по событиям на маяке. Видеть происходящего он не мог. Рядом с противным хрустом в трупы врезалась пулеметная очередь, и Тим замер, прикрывая собой притихшего Ромку.
- Ты живой? - проорал он, пытаясь перекричать шум в собственных ушах, стрельбу и взрывы.
Ромка не ответил ничего, но пошевелился, ухватив Тима за ладонь и легонько сжав ее. Оставалось только надеяться, что они не погибнут в этой яме с трупами. Тиму казалось, что они выбрались из жуткой передряги, но стрекот вертолета, выстрелы и крики он слышал будто через вату. Видимо, его оглушило взрывом.
Потянулся еще один кошмар. Теперь они должны были лежать в яме с трупами, пока на поверхности не стихнет шум. Учитывая, что было раннее утро, и до вечерних сумерек выбраться из ямы было бы неразумно, лежать, оттаивая трупы своими телами, придется долго. Кто одержит верх в этой бойне, не имело никакого значения для их безопасности. Ни бандиты, ни таинственные чистильщики не намерены спасать их жизни. В жутком настоящем жизнь двух беглецов не стоила ни гроша.