- Док, бери свою вакцину, мясо тебе поможет в деле... - босс поморщился, словно от зубной боли. - Придержит, там...
Док схватился за защитный костюм, но босс остановил его жестом:
- Я же сказал: без костюма. Ты что-то перестал понимать в моих словах от усталости? Тебя пора сменить?
Док выронил костюм на пол и шумно сглотнул.
- Я понял, босс...
Тим ухмыльнулся. Он торжествовал, потому что видел, как человек притащил орудия его убийства, унижался за собственную ничтожную жизнь пресмыкающегося. Но это было лишь эпизодом, потому что предстояло то, от чего Тим отказался, не будь на то причин, которые казались весомее.
Он пошел к боксу первым. Удушающий запах и свечение усиливались с каждым шагом, эти два фактора почти сводили с ума. Где-то внутри рождался дребезжащий голосовыми связками рык, который Тим заталкивал назад, отчаянно пытаясь скрыть все, что творилось с ним.
За стеклом на полу в самом углу помещения сидела затравленная женщина. Как понял Тим, это была очередная няня для больного младенца. Взгляд у нее был отсутствующим, устремленным в одну точку, как бывает у людей, которые получили большой психологический стресс и не выдержали такого испытания.
Она сидела максимально поодаль от кроватки подопечного. Кроватка же, увешанная разноцветными погремушками и завешенная пеленками, вздрагивала, как будто ее пинали ногой. Тим не слышал звуков, но продолжал рассматривать. Открылась дверь в переходную камеру, они вошли. Сквозь стекла в переходной камере, Тим разглядел, что вокруг кроватки валялись бутылочки, очевидно наполненные детскими смесями. Похоже, младенец попросту не принимал пищи. Пеленки, укрывающие обитателя кроватки, казались несвежими, укрытые буроватыми пятнами, потеками беловатой смеси, которой, видимо, пытались кормить младенца.
Едва герметичная дверь переходного отсека открылась, Тим съежился от хриплого, неестественного рыка из кроватки. Младенческие связки давно преодолели тот порог, на котором заканчивается предел их прочности и способности, потому рык был похож на клокочущие звуки. От одного ощущения мучений Тим боролся с желанием броситься обратно в назад переходную камеру.
Лишенный всяких моральных мучений и сострадания док, шагнул к кроватке, но заглянул в нее издали. В лице его на мгновение блеснула надежда, потому что рык утих. Видимо, док надеялся, что ненавистный младенец отдал Богу невинную душу. Но кроватка содрогнулась очередным рывком. Младенец был жив.
- Что стоишь? Коли ему! - док протянул ему шприц.
- Сам коли, я не умею колоть, - Тим сложил руки на груди.
- Мясо бесполезное! - ругнулся док.
- Подходи и делай, полезный мясник, - усмехнулся Тим. - Посмотрим, каково будет, когда ты будешь молить о собственной вакцине. Даже, если введешь себе заныканый дозняк, загнешься как последняя тварь от болевого шока.
- Заткнись, мразь! - зашипел док шепотом, словно боялся разбудить младенца. - Иди, держи его...
Тим шагнул к кроватке. Сияние от младенца исходило такое, что обжигало глаза, Тиму пришлось прищуриться. Ребенок был совсем маленький. Голое истощенное тельце корчилось в кроватке, хаотично болтая ножками и ручками. Тим замер, когда глаза младенца остановились на нем, на минуту показалось, что это просто измученный болезнью маленький человек. Тим подошел к кроватке и бережно взял его на руки. Ему совсем не приходилось общаться с такими маленькими детьми.
Ребенок замер, затем тело его изогнула жесточайшая судорога, он извергнул из себя целую струю прозрачной розоватой массы, что напомнила Тиму ту, которую он успел разглядеть в подвалах водоочистной станции, жидкость залила одежду. Тим поспешно положил ребенка, едва удерживая рвущееся наружу содержимое желудка. Такое количество слизи должно было высушить ребенка полностью.
- Что за хрень? - док отшатнулся, брезгливо разглядывая Тима, пытающегося утираться замызганными пеленками около кроватки.
Ребенок затих, замер. Тим боялся посмотреть в сторону кроватки, потом отвернулся к стеклу бокса, в которое было видно пространство комнаты. Около стекла стоял босс, взгляд его не предвещал ничего хорошего. В правой руке он держал пистолет, нащупывая предохранитель. Тим видел, что губы босса шевелились, но угадать произнесенных им слов он не мог.
Док осторожно заглянул в кроватку и бесстрашно всадил в тельце содержимое шприца, тут же брезгливо стянул перчатки и ринулся в переходную камеру.
Перед тем, как грянул выстрел, Тим успел подумать, что док напрасно спешит, пытаясь уйти от одной угрозы. Босс окончательно утратил самоконтроль.