И, наконец, важной мотивировкой плана упорной обороны европейского континента штаб оперативного руководства считал задачи борьбы с национально-освободительным движением. "Предотвращение беспорядков, говорится в документе, - которые возникли главным образом после начала похода против Советского Союза (курс. наш. - Д. П.) во многих негерманских областях требует по возможности соразмерной и плотной оккупации.
Следовательно, удержание "Крепости Европа" означает, кроме всего прочего, также решение оккупационных задач самого широкого масштаба... Возникновение "пустых" позиций неоднократно имело следствием немедленное формирование партизанских групп". Некоторые из них, по мнению штаба оперативного руководства, имели только местное значение. Но "в целом образование крупных повстанческих областей... означает большую опасность для всеобщего руководства войной, и поэтому должно быть при всех обстоятельствах предотвращено"{1200}.
Таким, по мнению германского главнокомандования, стало "новое положение" уже в начале 1944 г. "Этому новому положению, - говорилось далее в обзоре, должно удовлетворять распределение сил на театрах военных действий, подчиненных ОКВ". Они требовали дивизий, в том числе и с Восточного фронта.
Но эти военно-стратегические цели, которые преследовал фашизм в Европе, не находились ни в каком реальном соотношении с положением и силами Германии вообще, с обстановкой на советско-германском фронте в особенности. Штаб оперативного руководства ОКВ выдвигал свои требования - удерживать всю Европу, продолжать расправы с национально-освободительным движением, иначе Германии станет трудно воевать, особенно ее флоту, авиации, туго придется военной экономике. Все это, быть может, нацисты и могли бы сделать - удержать "всю Европу" даже в условиях англо-американского вторжения, не будь одного, а именно - Восточного фронта. Он, правда, находился "в ведении" ОКХ. Но именно этот "подчиненный ОКХ" Восточный фронт диктовал все и вся, в том числе и степень возможности удержать "всю Европу".
По существу двойное руководство, обращенное одной стороной к Западу, а другой - к Востоку без эффективно действующего центра не могло обеспечить ни правильную оценку роли и соотношения Восточного и будущего Западного театров военных действий, ни четкой координации усилий между театрами - существующими и предполагаемыми.
Главные силы вермахта постоянно находились на Востоке, и поэтому в конце 1943 г. - начале 1944 г. все выводы ОКВ, что угроза вторжения союзников во Францию может потребовать каких-то сил с Восточного фронта, оставались пустым звуком на фоне развивающегося наступления Красной Армии и непрерывных требований ОКХ усилить Восток.
Фашистские военные руководители, все высшие штабы составляли новые планы, сочиняли директивы, делали различные прогнозы в надежде найти какой-то выход из сложившейся ситуации. Но неразрешимые проблемы, в лабиринте которых все глубже запутывалась гитлеровская стратегия, не давали ни малейшего шанса на поворот событий в желаемую для Кейтеля, Иодля, Цейтцлера и других сторону. Противоречия германской стратегии, которые сейчас стали очевидными в наибольшей, чем когда-либо прежде, степени, усиливали в свою очередь несогласованность деятельности высших штабов вермахта. Любая попытка одних штабных инстанций принять какие-то меры моментально входила в противоречие с интересами других инстанций, потому что эти меры требовали новых сил, а их становилось недостаточно, чтобы удовлетворить пожелания всех "инстанций" и решить все многочисленные задачи - реальные и кажущиеся.
Берлин и стратеги из "Вольфшанце", думая о "Крепости Европа", вместе с тем ломали головы и строили прогнозы насчет возможного развития событий на Восточном фронте. Безысходность ситуации привела даже к мысли попытаться заключить мир с Советским Союзом! В начале 1944 г. Геббельс сочинил и направил фюреру в ставку записку на 40 страницах, в которой советовал начать "мирные переговоры со Сталиным". Записка до Гитлера не дошла и застряла у Бормана. Тогда Геббельс поехал в главную квартиру, но беседа с Гитлером не дала результата{1201}.
Настроения обреченности появлялись и в армии, и даже в среде руководства. Согласно показаниям Шпеера на Нюрнбергском процессе, все знакомые министру экономики военные командиры в начале 1944 г. говорили ему: "Война должна окончиться в октябре или ноябре". Сам он исходил из этого при решении вопроса о горючем{1202}.
История обладает тем свойством, что она не торопится завершать свои циклы, и поэтому никогда не надо спешить с выводом, что данное явление уже себя исчерпало и можно открыть следующую страницу. Историю нельзя перехитрить, а это так хотели сделать нацисты! Когда в ОКВ отдали 3 ноября 1943 г. директиву No 51, то всерьез полагали, что Советский Союз ослабел и что можно снять силы для переброски на Запад, чтобы отразить вторжение союзников.
Но когда генералы в "Волчьем логове" думали, будто можно по своей воле смотреть в любую сторону и как бы заставлять магическим взором останавливаться армии одних противников, чтобы разбить других, то они не предполагали, что на Восточном фронте, на Украине, очень скоро - который уже раз - потерпят провал их очередные стратегические иллюзии.
Поражение на Украине
I
Советское Верховное Главнокомандование, прочно владея стратегической инициативой, решило продолжать зимой 1944 г. наступление на всем южном участке советско-германского фронта. Цели наступления: разгром крупнейшей стратегической группировки врага, освобождение миллионов советских людей, возвращение металлургии Криворожья и Керчи, марганцевых рудников Никополя, плодороднейших сельскохозяйственных районов, черноморских портов, словом, полное освобождение юга страны, - имели чрезвычайно большое военно-политическое и экономическое значение. Замысел Советского Верховного Главнокомандования состоял теперь в том, чтобы мощными ударами на широком фронте от Овруча до Каховки расчленить оборону германских армий, окружить их и уничтожить по частям. В наступлении принимали участие четыре Украинских фронта, Отдельная Приморская армия, Черноморский флот - всего 168 стрелковых, 9 кавалерийских дивизий, 28 800 орудий и минометов, свыше 2 тыс. танков и САУ, 2360 самолетов{1203}.
Подготовка Красной Армии к новому удару велась именно в те дни, когда в бункерах "Вольфшанце" разрабатывались планы "перенесения стратегических усилий с Востока на Запад". Иллюзии начали рассеиваться довольно быстро. Уже 16 ноября Геббельс записал в дневнике: "Доставляет серьезную заботу положение на Восточном фронте. Куда это приведет в дальнейшем? Советы располагают резервами, о которых мы не имеем никакого представления"{1204}. 20 декабря 1943 г. Гитлер все еще развивал свои планы: если союзники вторгнутся на Западе, их наступление будет отбито, после чего войска опять смогут вернуться на Восток.
Но все произошло как раз наоборот. Союзники на Западе вторгаться не торопились, а в конце 1943 г. - начале 1944 г. грянуло мощное наступление на Правобережной Украине. Все четыре Украинских фронта двинулись вперед. Первыми нанесли удар 24 декабря войска 1-го Украинского фронта под командованием генерала Н. Ф. Ватутина. 5 января перешел в наступление 2-й Украинский фронт генерала И. С. Конева, 10-11 января - 3-й и 4-й Украинские фронты генералов Р. Я. Малиновского и Ф. И. Толбухина. Шесть советских танковых армий в распутицу, в начавшиеся морозы и метели сокрушили германский фронт на юге. К началу 1944 г. войска генерала Ватутина продвинулись до Новоград-Волынска и Бердичева, а соединения генералов Малиновского и Толбухина громили немецкие дивизии на нижнем течении Днепра, изолируя Крым.
Все спуталось и перемешалось в гитлеровской ставке. Опять один за другим удары, и снова с прежней неослабевающей силой. Осенью, как и летом, зимой, как осенью. Значит русские обладают такими резервами, о которых ни фюрер, ни его советники снова не имели никакого представления. Русские опять скрыли свои резервы, а потом внезапно, как гром небесный, ввели их в дело. Что же останется от директивы No 51?
Утром 27 декабря Гитлер вызвал Цейтцлера для обсуждения событий на Восточном фронте.