поддразнила я.
Но папа тоже в долгу не остался.
– В ванной есть заначка с презервативами. Используй их, если
понадобятся.
– Пап! – выкрикнула я, в шоке вытаращив глаза. Отцам запрещено
использовать слово "презервативы", по крайней мере, в компании
дочерей. – Ты… просто… переходишь все границы. Серьезно. – Я
засмеялась.
Все дети мечтали о таком отце, как мой. У него было всего
несколько простых правил: уважай старших, будь чистоплотной,
доводи дело до конца, решай свои проблемы самостоятельно. Когда я
получала хорошие оценки, не ввязывалась в передряги и следовала его
правилам, он мне доверял. Если потеряю его доверие – потеряю
свободу. Таково иметь родителя-военного. Все просто.
– Какие планы на следующую неделю? – спросил он, проведя рукой
по своим седеющим светлым волосам. Я унаследовала цвет волос и
глаз от него, но, к счастью, не веснушки. Его когда-то ярко-голубые
глаза потускнели от усталости, рубашка и галстук были измяты. Похоже, работа его измотала.
Я сидела на своей огромной кровати, скрестив ноги, радуясь
возможности снова оказаться в собственной комнате.
– До начала занятий осталось совсем чуть-чуть, мне нужно
встретиться со школьным консультантом в следующую среду, обсудить
расписание. Надеюсь, дополнительные курсы, которые я прошла в
прошлом году, повысят мои шансы на поступление в Колумбийский
университет. Еще надо пробежаться по магазинам, и, конечно же,
наверстать упущенное с Кейси.
Также мне хотелось начать поиски машины, но папа наверняка
попросит подождать до Рождества, кода он вернется домой. Дело не в
том, что я была не в состоянии выбрать сама. Просто знала, ему
захочется разделить этот момент со мной, поэтому не стала его
огорчать.
– Было бы здорово, если бы ты был здесь, чтобы помочь мне с
проектом для научной ярмарки, – я сменила тему. – Наверно, надо
было заняться им, пока гостила у тебя летом.
Мой отец, уволившись из армии после смерти мамы восемь лет
назад, стал работать в авиастроительной компании Чикаго. В данный
момент его командировали в Германию, следить за подготовкой
механиков. После учебного года в Париже, я провела лето с ним в
Берлине. Маме бы понравилось, что я путешествовала и планировала
делать это как можно чаще после окончания школы. Мне так ее не
хватало, в последнее время даже сильнее, чем в первые годы после ее
смерти.
Стеклянные двери моего балкона внезапно распахнулись от резкого
порыва холодного ветра.
– Подожди секундочку, па. – Я спрыгнула с кровати, подбежала к
балкону и выглянула наружу.
Мощный поток воздуха обласкал мои голые ноги и руки.
Облокотившись на перила, я стала наблюдать за кружившимися
листьями. Комнату наполнил аромат сирени, в обилии растущей на
нашей улице Fall Away.
Надвигалась гроза, воздух буквально наэлектризовался. Дрожь
пробежала по моему телу, но не от холода, а от предвкушения. Я
любила летний дождь.
– Эй, пап, – окликнула я, прервав его беседу с кем-то на заднем
плане. – Нам пора прощаться. Похоже, скоро начнется гроза, мне надо
проверить окна. Поговорим завтра?
Я потерла руки, чтобы согреться.
– Конечно, солнышко. Мне тоже надо бежать. Помни, пистолет
лежит в ящике стола в прихожей. Звони, если что-то понадобится.
Люблю тебя.
– Тоже тебя люблю, папочка. До завтра.
Закрыв ноутбук, надела толстовку с эмблемой группы Seether и
снова открыла балконную дверь. При виде дерева, растущего во дворе, на меня нахлынули непрошеные воспоминания. Сколько раз я сидела
на ветках, наслаждаясь дождем. И как часто при этом Джаред
составлял мне компанию… когда мы еще дружили.
Быстро посмотрев вверх, заметила, что его окно было закрыто, свет
нигде не горел. Дерево служило лестницей между окнами наших
спален, и мне всегда казалось, что оно в каком-то роде соединяло
наши дома.
Во Франции я иногда боролась с желанием спросить у Кейси о
Джареде. Несмотря на все, что он сделал, до сих пор часть меня
тосковала по тому мальчику, с мыслями о котором просыпалась
каждое утро, будучи маленькой. Тогда мы были неразлучны. Но того
Джареда больше нет. Его место занял мрачный, злобный подонок,
презиравший меня.
Захлопнув и замкнув двери, я задернула черные теневые шторы.
Мгновения спустя ударил гром, небо разразилось ливнем.
***
Позже этой ночью меня разбудили раскаты грома и скрежет
деревьев по крыше. Я включила прикроватную лампу и подошла к
балкону, чтобы посмотреть на грозу. Мое внимание привлек отблеск
фар машины, двигавшейся на опасной скорости вниз по улице.
Выглянув наружу, заметила Мустанг Босс 302, подъехавший к гаражу
Джареда. Это была новая модель, с широкой красной полосой сбоку. Я
ее никогда тут прежде не видела. Насколько мне известно, у Джареда
был мотоцикл и Мустанг GT, значит, машина принадлежала кому-то
другому.
Может, у нас поменялись соседи?
Меня одолели смешанные чувства при мысли о такой возможности.
С другой стороны, этот Мустанг вполне в его вкусе.
Минуту спустя в комнате Джареда зажегся свет. Я увидела темный
силуэт, мелькнувший за занавесками. Мои пальцы задрожали, но не
было сил сжать их в кулаки.
Пока я пыталась сосредоточить внимание на разыгравшейся буре с
сильными порывами ветра и стеной дождя, мое сердце замерло, когда
его шторы распахнулись, пропустив поток света между нашими
домами. Я прищурилась, наблюдая, как Джаред открыл окно, потом
облокотился на подоконник, высунув голову наружу. Черт.
Похоже, он тоже наблюдал за грозой. Я едва могла разобрать черты
его лица за густой листвой, но почувствовала, когда Джаред меня
заметил. Его руки напряглись, он замер. Мне не составило труда
представить его шоколадного цвета глаза, пронизывающие меня
взглядом.
Он не помахал, даже не кивнул. Да и с какой стати Джареду меня
приветствовать? Мое отсутствие вряд ли смягчило его сердце, уж
наверняка. Страх и опасения обычно сковывали меня при виде этого
парня, но сейчас… я ощутила странную смесь волнения и
предвкушения.
Я медленно отступила назад в комнату, закрыв перед собой двери.
Меньше всего мне сейчас хотелось споткнуться, выдав эмоции,
бурлившие под моей напускной безмятежностью. Во время отъезда я
думала о Джареде, но не зацикливалась на нем, предполагая, что