Жизнь уже не кажется непонятной и сложной. Всё обязательно образуется. Всё будет хорошо.
Поднимаюсь на свой этаж, достаю из сумки ключи и ковыряюсь в замке, который снова заедает.
Вдруг из моей квартиры до слуха долетают глухие голоса. В одном из них узнаю голос папы и радуюсь его возвращению. Тороплюсь быстрее справиться с замком, чтобы попасть домой. Но замираю, услышав:
— ..Ты не можешь просто взять и развестись со мной, Миша! — громко выкрикивает мама. — У нас прекрасная семья! Замечательные дети! Не смей в один момент рушить то, что создавалось годами!
Мамин голос проносится по лестничной клетке, но оглушает меня смысл ее слов.
Развод?! Мои родители разводятся?!
— У нас нет семьи, Лариса! — рявкает в ответ Папа. — Её давно нет! Я пытался закрывать глаза на твои гулянки, но всему есть предел! Дети выросли, определились. Не вижу смысла и дальше жить на руинах. Хватит! Мне это всё надоело!
— Не выставляй себя святым мучеником! — ехидно бросает мама. — Это из-за неё ты решился на развод? Из-за неё?!
— Она здесь не при чём! Это моё решение.
— Врёшь!
— Думай, что хочешь, — папин голос полон решимости. — Но разводу быть. Я так больше не могу…
Отшатываюсь от двери, не веря своим ушам.
Мир, в котором я жила и в незыблемость которого верила, за несколько секунд рассыпается, словно карточный домик. Превращается в ничто.
Ключи выпадают из рук. Хватаюсь за горло.
Измены…
Мои родители изменяют друг другу и обсуждают это, как что-то естественное. Не могу принять это. Не хочу!
Закрываю уши руками, чтобы не слышать взаимные упрёки, разносящиеся по подъезду. Там что-то падает и разбивается. Зажмуриваюсь и пячусь. Подобного в нашей семье никогда не было.
Это всё неправда! Неправда! Неправда!
Врезаюсь спиной в чьё-то тело, оборачиваюсь и встречаюсь с пронзительным взглядом светло-голубых глаз. Воздух из лёгких выходит с такой тяжестью, как будто грудь набита камнями. Мне сложно сейчас даже думать.
— Дём… — выдавливаю, всхлипывая.
Он сейчас кажется таким большим, серьёзным и несокрушимым. А я себя чувствую букашкой. Обманутой, раздавленной, никчёмной.
Царёв тяжело вздыхает и недовольно поджимает губы. Снова недоволен мной. Снова я его раздражаю.
Осознание этого бьет по расшатанным нервам ещё больше. Опускаю голову и прячу лицо в ладони.
— Иди сюда, — неожиданно тянет к себе.
Меня впечатывает в его горячее большое тело. Окутывает мужским запахом с примесью геля для душа, и я не могу поверить в происходящее. Всё похоже на нереальный сон.
Звуки ссоры становятся громче. Вжимаюсь в Царёва и вздрагиваю от криков родителей, как от ударов. Мне больно слушать обвинения и упрёки, которым нет конца. Больно осознавать, что мои папа и мама создавали лишь видимость счастливой семьи.
— Пошли, — Демьян тянет меня к себе в квартиру, закрывает дверь.
Не замечаю, как стягивает с меня куртку, ведёт в кухню и усаживает за стол. А я словно в коматозе. В голове до сих пор звучат голоса родителей, наполненные неприязнью и раздражением.
Слышу, как закипает вода в чайнике. Щёлкает кнопка. Моргаю несколько раз и наблюдаю, как Царёв наливает в кружку чай. Затем ставит ее передо мной и садится напротив.
— Как прошла встреча с пацаном? — невозмутимо интересуется.
— Мои родители на весь дом кричат о разводе, а ты спрашиваешь, как я провела время с Ромой? — хмурюсь. — Серьезно?
— Мне плевать на развод твоих предков, — безразлично жмёт плечами. — Поэтому не вижу смысла обсуждать это.
— А мне не плевать! Я не хочу, чтобы моя семья разрушалась!
— От тебя ничего не зависит. И от твоих желаний тоже. Если они решили разбежаться — они сделают это.
— Ты так говоришь, как будто сам пережил подобное. Твои родители тоже развелись?
— Лучше бы развелись, — усмехается, а в глазах холод.
Опускаю взгляд на кружку, смотрю, как поднимается пар. Тяну к нему руки, согревая заледеневшие пальцы.
— Может, мои ещё помирятся, — размышляю вслух. — У всех семей бывают трудные времена. И папа с мамой тоже…
— Мышка, не будь такой наивной. Все отношения заканчиваются. Это неизбежно.
Вскидываю взгляд на парня, поражаясь его мыслям. Категоричность, с которой он говорит, вызывает смятение.
— Ты не прав, — возражаю. — Не все отношения обречены.
— В сопливых сказках — может быть, — его губы кривятся. — В реальности всё по-другому. Чем быстрее поймёшь это, тем проще будет жить.
— Сомневаюсь.
Мы встречаемся глазами, но долго выдерживать тяжёлый взгляд Царёва я не могу. Снова смотрю в кружку, подношу её к губам и делаю глоток.