— Это ещё кто? — шепчет испуганно.
Но моё внимание сейчас направлено не на Демьяна, а на ту, с кем он сюда пришёл.
— Меня больше интересует, что за мочалка рядом с ним, — цежу злобно.
Оцениваю рыжеволосую ведьму, которую парень собственнически обнимает за талию. Молодая, красивая, стройная. Она явно счастлива в обществе Дёмы. Улыбается и что-то нашептывает ему на ухо.
Сладость во рту от пирожных становится тошнотворной. В горле скапливается горечь.
В этот момент наши взгляды с Царёвым пересекаются, и он, чуть заметно улыбнувшись, притягивает рыжую красотку к себе вплотную. Его ладонь ложится на ее задницу и сжимает её.
Меня сейчас стошнит.
— Я чего-то не знаю? — дёргает меня подруга. — Что происходит?!
Моё сердце в очередной раз разбивается. Вот что происходит.
— Извини, Лен, но я больше не хочу находиться здесь, — вскидываю подбородок, стараясь не выглядеть жалко. — Я ухожу. Ты со мной?
— Да, — растеряно отвечает Лена. — Но надо попрощаться с Костей…
Смысл её слов с трудом доходит до моего мозга.
Хочу уйти отсюда! Сбежать! Немедленно!
— Жду на улице, — кидаю, расправляя плечи. — Не выйдешь через пять минут — уеду одна.
Иду в сторону выхода, стараясь выглядеть безразличной. Царёв не увидит моей боли. Ни за что не доставлю ему такого удовольствия!
Оказавшись на улице, глубоко вдыхаю вечерний воздух и ухожу в тень, подальше от посторонних глаз. Горло дерёт от желания разреветься, но я держусь, не позволяя эмоциям взять верх.
Пореветь я и потом смогу. Сейчас надо вызывать такси и дождаться Лену. Надеюсь, долго она со своим этим Костей прощаться не будет.
Смотрю в экран мобильника, а перед глазами всё расплывается.
Соберись, Маша! Нечего распускать сопли!
— У тебя всё хорошо, красивая? — незнакомый мужской голос заставляет вздрогнуть. — Может, помощь нужна?
Поднимаю глаза и вижу перед собой мужчину. Взрослого, состоявшегося, привлекательного. Он словно сошёл с обложки журнала, от него исходит уверенность и власть.
Расслабленно оперевшись на одну из колонн, незнакомец рассматривает меня без какого-либо смущения. Что сразу вызывает отторжение, и я демонстративно отворачиваюсь, давая понять, что не заинтересована в знакомстве.
Пусть это невоспитанно и грубо — вообще плевать. Мужик явно не по доброте душевной помощь предлагает. У него свой интерес, о котором я даже думать не хочу.
Продолжаю копаться в телефонной книжке, когда на плечи мне ложатся ладони и заставляют развернуться.
Открываю рот, чтобы возмутиться наглости незнакомого мужика, но слова застревают в горле, потому что вижу Царёва.
— Где твоя подруга? — хмуро интересуется.
— Лена? Она… — с трудом соображаю. — А тебе какая разница?
В моём голосе вызов и обида. Скидываю с себя руки, отшатываясь. Нижняя губа начинает дрожать.
— Сейчас не до твоих истерик, Мышка, — тон Демьяна крайне серьёзный. — Где девчонка Вагнера?
Бегло смотрю на дом. В душе зарождается волнение.
— Она пошла сказать Астахову, что мы уходим и…
— Черт, — раздраженно обрывает.
Хватает меня за локоть, тащит к чёрному гелику, а потом заталкивает внутрь и блокирует двери. Мне остаётся лишь непонимающе хлопать глазами.
Припадаю к окну, видя, что Царёв возвращается в дом. И когда он скрывается за дверью, немедленно набираю Лену, стараясь заглушить панику.
В трубке гудки. Подруга не отвечает. Моё волнение разрастается в геометрической прогрессии, и я беспомощно мечусь по салону.
Минуты ползут мучительно медленно. И я уже близка к нервному срыву, когда из дома выходит Демьян, неся на руках мою подругу.
Вскрикиваю и дрожащей рукой прикрываю рот. Что произошло в этом чертовом доме?!
— Лена! — кричу и дёргаю ручку двери, которая на этот раз поддаётся. Выскакиваю из машины и несусь навстречу. — Леночка!
Меня шокирует её болезненная бледность. Лихорадочный блеск в глазах и расфокусированный взгляд.
Касаюсь её щёки — горячая.
— Что этот козёл с ней сделал?! — кричу, глядя на Царёва. — Чем-то накачал?!
Он не отвечает. Быстро усаживает Лену на заднее сиденье и только после этого рычит мне:
— Бегом в машину.
Не спорю. Запрыгиваю в салон и обнимаю подругу.
Она что-то неразборчиво шепчет и, кажется, теряет последние силы. Не даю ей говорить.