— Это выглядит так, словно она все расчетливо спланировала, — пожал он плечами.
— Нет. Просто она любила, и мужчина, которому принадлежит ее сердце, — это вся жизнь. Сотни женщин в мире так поступают. Ради этого вертится мир. У нее была цель, и она шла к ней до конца.
— Откуда тебе это знать? Ты же ее не знала!
— Я начинаю ее понимать, и она мне все больше нравится. По твоим рассказам о ваших детских играх я сделала вывод, что Лизетта была рисковым, смелым человеком. У тебя не было шанса, — улыбнулась Рут. — Ты думал, это твои правила, но она была лучшим игроком, чем ты.
— Не знаю…
— Пьетро, когда вы поженились, она была уже взрослой, состоявшейся личностью и ясно осознавала, какова реальность. Ваш брак существовал не потому, что ты контролировал его. А потому, что она была мудрой женщиной, которая отвечала за свои поступки. Кроме того, я еще кое-что недавно узнала. Случайно в библиотеке мне в руки попалась книга об истории ее семьи. Оказалось, что в роду Алуччи почти все женщины наследовали одну и ту же болезнь. Многие из них умирали при родах. В медицине этот недуг изучили лишь недавно.
— Не может быть. Я бы знал.
— Правда? Не думаю, чтобы женщина в своем уме стала трубить на всех углах об этом генетическом изъяне. Лизетта об этом не могла не знать и все же рискнула.
Он в ужасе смотрел на Рут, не в силах осмыслить сказанное.
— Да пойми же ты, это не ты руководил в вашей паре. Это она все поставила на кон, и когда проиграла, то не жаловалась. Так уважай ее выбор. Горевать о ней — от этого никуда не деться, но не надо приписывать себе вину за ее решение. Потому что этим ты лишь оскорбишь ее.
— Все это время, — хрипло проговорил он, — все это время она знала…
— Да, знала, — кивнула Рут. — Она была не жертвой. Она была игроком, который делает ставку не на жизнь, а на смерть. В общем, она получила свой приз — Лизетта все же держала своего ребенка на руках. Это был момент настоящего счастья в ее жизни. Она не все проиграла.
— Но как ты все это поняла? — медленно спросил он.
— Потому что у нас с ней есть кое-что общее. Ты не видел, возможно, но в ней жил еще один человек, как и во мне — несколько Рут. Одна из ее личностей все же победила. Так что не скорби о ней, а благодари и уважай ее решение.
Пьетро прислонился к стене без сил, на его лице отразилось страдание.
— Хотелось бы верить. Но разве я имею на это право?
— Ты должен. Ради нее. Ради себя. Вряд ли она была бы рада, страдай ты всю жизнь из-за несуществующего чувства вины перед ней. Она же хотела видеть тебя счастливым. Подумай об этом. Все, что ты можешь сейчас сделать ради ее памяти, — быть счастливым.
Он взял ее руку и приложил к своей щеке.
— Спасибо тебе, — сказал он. — Возможно, без тебя я бы никогда этого не понял. Ты открыла мне глаза.
Она погладила его. Он имел право на дружеское участие.
— Вот и хорошо. А сейчас тебе надо выспаться. И утром ты будешь счастлив. Попробуй.
— А завтра ты еще будешь здесь? — спросил он в тревоге.
— Обещаю не уходить без тебя.
На следующее утро Пьетро проснулся с твердым намерением сходить на кладбище к Лизетте, чтобы поблагодарить за любовь и попросить прощения за то, что весь этот год он не был счастлив. Рут, как и обещала, дождалась его возвращения.
Мина подошла к ней и, увидев ее улыбку, сказала:
— Вы такая красивая. Неудивительно, что хозяин приказал расшить платье бриллиантами.
— Бриллиантами?!
Женщина кивнула.
— Я думала, это стекляшки! — ахнула Рут. — Теперь понятно, почему все так таращились на меня.
Мина рассмеялась и пошла на кухню к Селии.
Когда зазвонил телефон, Рут бросилась к нему в надежде, но это звонил Марио. Они поговорили о делах, и под конец разговора приятель сообщил:
— Для Пьетро есть письмо в Интернете. Джино пишет, что приезжает завтра. Может, это важно.
— Спасибо, Марио, я ему передам.
На следующее утро Пьетро проверил свою почту, и как они и думали, Джино так и не сообщил о времени своего визита.
— Он может и вообще не приехать, — сказала Рут, вспомнив ожидание на станции. — Надеюсь, он все же не приедет. А в общем, сейчас это уже не имеет значения.
И с этими словами она многозначительно взглянула на Пьетро, который покраснел.
— А как же твоя память?
— Как-нибудь обойдусь и тем, что я помню. Все остальное мне уже не столь важно.
— Пойду позвоню Марио, предупрежу, что мы не придем в офис.
Он отправился в свою комнату, и она, оставшись одна, вернулась к переводу. Неожиданно ее привлекло какое-то движение. Она подняла голову. Перед ней стоял Джино, собственной персоной.
Сколько раз в своих мечтах она представляла себе этот момент! Или в кошмарах!
И вот теперь фантазия стала реальностью — он стоял перед ней. Он ни капельки не изменился. Такой же высокий и стройный, и только на губах играет чуть заискивающая улыбка. Странно, но раньше эта улыбка так нравилась ей. Она-то и являлась его главным оружием. Это был он, ее Джино, такой, каким она его помнила.
И все же что-то в нем неуловимо изменилось. Впрочем, сейчас у нее не было времени гадать что именно.
Джино выглядел весьма смущенным, и она поняла, что его поразили изменения в ней.
— Рут? Ведь ты — Рут, правда?
— Да, это я. Привет, Джино.
Ей казалось, что она раздвоилась, и одна ее часть всеми силами тянулась к этому парню, в то время как другая пыталась выяснить, что же в нем изменилось. Джино смотрел на нее так, словно не мог поверить собственным глазам. Позади него стояла молодая женщина, про которую можно было бы сказать, что она миловидная, не будь она разукрашена, как индеец. Позади них молча стоял Пьетро и наблюдал всю сцену.
— Я хочу познакомить вас, — сказал Джино, неловко помявшись. — Это Джози, моя невеста.
И с этими словами он выдвинул перед собой свою спутницу, словно бы защищаясь ею от Рут. Так вот оно что.
Рут едва не рассмеялась вслух. Когда-то она сходила с ума по этому мужчине, но с тех пор много воды утекло. Все кончено. Теперь он ее боялся.
За какую-то долю секунды она поняла эту разницу. Джино больше не был уверен в себе. Это беспокойство отражалось в его взгляде, в блуждающей улыбке, во всей позе и жестах и даже наклоне головы. Он не мог стоять перед Рут один на один, он даже был вынужден поставить между ними еще кого-то, только бы не оставаться лицом к лицу.
Оказалось, что за лощеной внешностью благородного принца скрывался обыкновенный трус.
И это слово явилось ключевым для ее памяти.
Щелчок — и всё внезапно осветилось для Рут. Внезапное открытие потрясло ее.
— О боже. — воскликнула она. — Нет, нет, нет.
Она смутно ощутила рядом с собой Пьетро, который подхватил ее под руки, чтобы она не упала. Но мир перед ней рассыпался на куски, и она словно оказалась в прошлом, созерцая ту сцену, с нападением на них бандитов.
— Нет, — выдохнула она. — Я не верю, этого не может быть…
Джино стоял перед ней, не в силах выговорить ни слова. Он смотрел перед собой так, словно понял: его худшие опасения оправдались.
— Ты, — проговорила Рут, — ты бросил меня и убежал.
Картина, которую она вспомнила, все повторялась и повторялась перед ее мысленным взором во всех своих ужасающих подробностях.
— Ты оставил меня на растерзание этим хулиганам, — медленно повторила она.
— Рут, что случилось? — спросил Пьетро.
— Когда на нас напали в парке, он попросту сбежал.
— Неправда, — начал Джино. — Я пошел за помощью, ты мне сама сказала…
— Нет, ты спасал собственную шкуру, — уверенно произнесла она и посмотрела на него так, словно видела этого человека впервые. В каком-то смысле так оно и было.
— Ты не можешь знать того, что случилось. Ты ничего не помнишь…
— Теперь — помню. Память вернулась ко мне. Я же могла умереть. Ты бросил меня там. Убирайся отсюда.
Последние слова она уже выкрикнула, потому что Джино сделал движение по направлению к ней. Но рядом был Пьетро, он защитил ее.
— Держись от нее подальше, — предупредил он.
— Послушай, все было не так, как она говорит…
— Нет, все именно так и было, — сказала Рут. — Я еще удивлена, как это ты осмелился ко мне в больницу заглянуть.
— Я — я должен был узнать, как ты, — забормотал он.
— Нет, ты хотел убедиться, что я все накрепко забыла и тебя не выдам. Вот почему ты так быстро сбежал в Италию.
— Я думал, что и так переживаний хватило для тебя, — попытался убедить ее Джино. — Тебе было бы больно видеть меня, потому я уехал, ради твоего же блага.
— Так ты солгал мне! — раздался возмущенный голос стоявшей рядом девушки. — Сказал, что это она оставила тебя.
— Ничего удивительного, что весь этот год ты держался от меня подальше! — выпалил Пьетро. — И боялся, что, если обнаружится, какой ты негодяй, я уволю тебя. Ты был прав. Уходи и не показывайся мне больше на глаза. Никогда.
— Ну, пожалуйста, будь же благоразумным…
— Благоразумным? — вопросил Пьетро. — Ты думаешь…
— Не надо, Пьетро, остановись. — Рут тронула его за плечо. — Забудь. Он этого недостоин.
— Забыть? После того, что он с тобой сделал?
Но теперь она вполне могла справиться с той правдой, которая ей открылась. Она выстояла.
— Неважно, это уже неважно, — отозвалась Рут. — Разве ты сам не видишь? Он мне безразличен. Все кончено. Я выяснила все, что хотела.
— Ты уверена? — спросил он, вглядываясь в ее лицо.
— Уверена, как никогда! Я люблю тебя, и только тебя. Понимаешь?
— Кажется, да.
И с этими словами он притянул ее к себе и обнял, и когда они оглянулись, то обнаружили, что остались одни.
— Ушел, — констатировал факт Пьетро.
— Пусть идет.
— Думаю, Джози наконец тоже увидела его в истинном свете, — сказал Пьетро.
— Да можешь ты о нем забыть, наконец? — мягко упрекнула его Рут.
Он покачал головой.
— Нет. Я не могу не думать об одной важной вещи. Что буду делать, если ты покинешь меня и я останусь один. Если ты не выйдешь за меня замуж…
Вместо ответа она потянулась к нему и поцеловала.