Ничего себе домик… И как меня сюда занесло? И где Славка? И где тут…
Долго раздумывать мне не дали — бабка в шали и не думала уходить. Внаглую уселась на край нар и расправила в руках какой-то шерстяной комок. Спицы! Вот что постукивало, пока она с девчонкой болтала!
— Ты есть-то будешь? Остынет.
Спицы неторопливо заработали, вывязывая тонкую цветную дорожку. С другой стороны примостилась любопытная мелочь и вовсю таращила глаза.
— Может, я его покормлю? С ложечки? Как в мультике про…
— Нет! Э-э…
— Ирина Архиповна, — понимающе кивнула старуха.
— Ага. Так мне бы сначала… стоп. Ирина Архиповна?!
Бабуся поправила на плечах белую шаль и прищурилась:
— А что, не похожа?
Можно подумать, я помню!
— Это вас Славка искал? — на всякий случай уточнил я. Ну не разбираюсь я в старухах, все они на одно лицо. Морщинистое, с седыми клочкастыми бровями. Глаза у них вечно тусклые, подслеповатые, походка эта шаркающая, как у зомби каких-то, голоса визгливые… Бррр… Лучше молодым помереть, чем в такое превратиться! Ишь, смотрит! Будто мысли читает. — Что?!
— Не узнал, — констатировала бабка. — Эх, ты. А мы с тобой, между прочим, в одном доме живем.
И чего? Каждого в этом доме знать — никакой памяти не хватит! Да и толку помнить бесперспективных?
— Не в квартире же… — буркнул я. Всякое ископаемое меня еще учить будет.
— Ясное дело. Жил бы ты, Максим, у меня в квартире… ладно, с этим потом. Почему не ешь? Не хочешь?
Да тьфу на вас! Хочу я, хочу… только я сначала не поесть хочу, а совсем другое. Только выговорить это при старухе и малявке — проще застрелиться.
— А Славка где?
Спицы замерли. Стало тихо-тихо. Даже мелочь перестала болтать ногами и переводила взгляд с меня на бабку и обратно. Затрещало в печке какое-то особо несговорчивое полено… Почему они молчат?
— Он… — почему-то «Он дошел?» не выговорилось, просто язык не повернулся. Вместо этого я спросил: — Он… здесь вообще?
Ну чего ты молчишь, вешалка старая?! Нервы мотаешь.
Бабка вдруг улыбнулась. Морщинки разбежались по лицу уютными складочками, глаза просветлели, и вся она как-то смягчилась.
— Думала, уже и не спросишь. Придет он сейчас. Рыбу потрошит. В проруби с Яночкой набрали. Надо же хозяину хоть что-то оставить взамен его запасов.
Вы что-то понимаете? Вот и у меня мозги в отказ пошли. Ничего не соображаю. Бабка эта, которую никак не вспомнить… девчонка откуда-то… дом какой-то левый. Миска с ложкой деревянные. «Ограниченный», который, видите ли, решил податься в рыболовы!
— Запасов… каких запасов? Объясните толком! Где мы? И что вообще происходит?!
Бабке повезло больше, чем нам. Ее толянова хрень выбросила ближе к речке, а не к горам. Хотя девчонке, наверное, повезло еще больше. Она после прикосновения к «игрушке» старшего брата обнаружила себя на дереве, подвешенной за куртку и ранец.
Ирина Архиповна улыбнулась:
— Рев стоял такой, что я моментально раздумала терять сознание и поковыляла смотреть, кто так надрывается.
Как она снимала ревущую мелочь с дерева, как успокаивала, как, кутаясь в одну дырявую шаль на двоих, они топали к замеченному на берегу домику, бабка рассказывала скупо. Зато с юмором описала, как сражалась с растопкой печки — а попробуй растопи ее в незнакомом доме, в котором непонятно что где лежит. Да еще без спичек…
Печка то молчала, «как пленный индеец племени сиу», то «фыркала, как кит на нересте», то дымила, будто вулкан с Камчатки. И ни в какую не желала сотрудничать, пока ее не пнули как следует. Только тогда из трубы выпала какая-то дохлая тушка и покатилась по полу, засыпая доски сажей.
— И тяга наладилась…
— И огонечки зажглись, — тут же вставила мелочь. — Только она не дохлая была… просто неживая.
Не дохлая, но неживая. Ну замечательно. Теперь еще и мелкая с левой резьбой.
— А скоро и вы пришли, — вздохнула старушка. — Мы как раз запасы нашли в сенях — мясо вяленое, зелень сушеная, лепешки. Видно, хозяин избушки для гостей оставил. Ты ешь-ешь. Здорово вы нас с Яночкой напугали, когда ввалились. Замерзшие, синие, ты сразу упал, а Славушка еще нам помогал, расспрашивал. Как узнал, что Яночка сюда через другой аппарат перенеслась, хотел тут же идти искать — еле уговорили подождать до утра. — Он прямо в своем кресле уснул.
— Другой аппарат? — я затаил дыхание… — Нашли?