Мы должны как-то попробовать, попытаться дать цивилизации новый импульс, если эта цивилизация зашла в тупик, не дать ей зайти в окончательный тупик, а показать ей новое направление.
И если политики не справляются с этим, если деятели культуры не справляются с этим, то духовные лидеры, духовные люди, духовные искатели должны попробовать справиться с этим и указать на это. Но чтобы делать это, мы сами должны практиковать, усердно сами двигаться в этом направлении, исследовать это направление, концентрироваться на нем, действовать в рамках своей духовной традиции, медитировать на это направление, — тогда это сработает.
Мы ежедневно выполняем молитвы и медитации для того, чтобы безграничная любовь, безграничное сострадание, безграничное счастье для всех людей проявились на этой Земле. И я прошу: пожалуйста присоединяйтесь все, кто желает и может к этому направлению так, как он видит это для себя, в своей традиции и культуре. Ом, намасте.
Заключение
Когда мы становимся на путь йоги, мы даем обет непричинения вреда. Этот обет мы должны свято соблюдать. Непричинение вреда ни физически, ни ментально, ни психически, ни магически, ни словесно, ни каким-либо образом.
Йогин должен хранить этот обет свято, никогда его не нарушать любой ценой. Нарушающий обет теряет все свои достижения, сиддхи. Боги и сиддхи отворачиваются от него. Напротив, владыки кармы, стражники адов, начинают к нему присматриваться более внимательно.
В тот момент, когда мы причиняем вред кому-либо, мы выпускаем ракшасов и демонов в свою душу. Этот вред не обязательно физический. Вред может быть словесный, умственный, тонкое, какое-то психологическое насилие. Йогин раз и навсегда отказывается от любой формы такого причинения вреда. Очень важно, чтобы все люди на Земле поняли, что такое ахимса. Чтобы они приняли ахимсу как свою идеологию, как свой путь.
Чтобы они решили принять как свой обет, врата — ахимсу.
Чтобы они научились почитать ахимсу, практиковали ее, прославляли ее, следовали ей, учили ей.
Тогда наступит всеобщий мир и счастье.
Ахимса и великий святой
Рамакришна Парамахамса
Рамакришна Парамахамса (18.02.1836–16.08.1886) был настолько уникальным святым, что даже в Индии, где в изобилии распускаются божественные цветы святости, он занимал и занимает особенное положение. Он достиг Божественного Источника в раннем возрасте и всю жизнь пребывал в нем, изливая его целительные воды любви, мудрости, света на всех живых существ.
Неповторимый аромат его благоухания наполнял собой все и всех. Его свет озарял сердца всех, кто был с ним связан: страждущие находили утешение, ищущие Бога обретали Его. Весь мир пил вместе с ним из Источника Бытия.
«Он был воплощением любви, сострадания, милосердия и сердца тех, кто был рядом, очищались только от одного его присутствия. Люди толпами стекались к его стопам».
Роллан Ромен «Жизнь Рамакришны»
Этот удивительный святой хрупкого телосложения был исполином веры, преданности и мудрости. Он без остатка вверил себя в руки Божественной Матери, которая была для него воплощением Абсолюта.
«Да, моя Пресвятая Мать не что иное, как Абсолют. Она одновременно едина и множественна и выше единства и множественности. Моя Пресвятая Мать говорит: «Я — Мать Вселенной, Я — Брахман Веданты и Атман Упанишад…» Моя Пресвятая Мать есть первоначальная божественная Энергия, которая вездесуща. Она одновременно и внутри, и вне явлений. Она породила мир. И мир носит Ее в своем сердце. Она — паук, мир — паутина, сплетенная Ею. Паук извлекает паутину из своей сущности, а затем обвивает себя ею. Моя Мать одновременно и содержимое, и содержащее. Она — скорлупа. Она — и ядро…»
Рамакришна
Большую часть жизни он провел в самадхи (слиянии с Божественным). Рамакришне не нужно было совершать какие-либо специальные упражнения, не нужно было специального места — божественный экстаз охватывал его везде, где бы он ни находился.
Все знания он получал напрямую из Божественного Источника и несмотря на то, что не изучал священные писания, сам он был воплощением их мудрости. Он обучал своим примером: был воплощением ахимсы, любви и сострадания ко всем живым существам, в которых видел прежде всего Бога.