«Я действительно, вижу, что Абсолют есть все, окружающее нас. Он является как индивидуальная душа и феноменальный мир».
Рамакришна
Ахимса определяется как поведение, ведущее к уменьшению зла в мире, направленное против самого зла, а не против людей, его творящих. Прежде всего, это отказ от причинения вреда всему живому действием, словом и мыслью. Но только воздержанием от причинения вреда ахимса не ограничивается — это также активная позиция по увеличению добра, любви и света в мире.
И для того, чтобы максимально приносить пользу другим, нужно сначала достигнуть Бога. Смысл этих наставлений Рамакришны следует понять правильно: он говорил о глубинном состоянии без эго, реализовав которое, постигаешь единство всего и всех. Только из этого состояния можно в истинном смысле пробуждать сердца других, облегчать их боль, показывать им дорогу к обретению ни отчего не зависящего счастья и радости, дорогу к сокровенному высшему «Я», дорогу домой.
Даже самая малая помощь, сделанная без ожидания каких-либо результатов для себя, способна рассеять страдания живого существа. Она попадает в самое сердце. Божественное внутри расцветает и неведение — причина всех страданий — пусть даже на короткий миг — уходит, сменяясь ощущением счастья.
Сам Рамакришна не только никогда никому не причинил никакого вреда, но брал на себя страдания и боль живых существ, наполняя их счастьем, любовью и радостью. Он настолько слился со всем миром, что в прямом смысле чувствовал боль каждого как свою. Тело страдало, но не его дух. Люди буквально толпами стекались к нему, изголодавшиеся по безусловной любви и добру. Они возрождались к новой жизни от одного присутствия Рамакришны. Но ни для одного святого, точнее для его физической оболочки, взятие на себя такого огромного количества кармы не проходит бесследно. Тело начинает разрушаться. Рамакришне поставили диагноз — рак горла. Но, несмотря на сильную боль, из-за которой он не мог даже есть, Рамакришна продолжал принимать и днем, и ночью всех приходящих к нему.
«Хотя его физическое тело было слабым и истощенным, все же его желание помочь людям было так велико, что он часто восклицал: «Я отдал бы двадцать тысяч тел таких, как мое, чтобы по- мочь одному человеку. Чудесно помогать хотя бы одному… Пусть я буду осужден родиться еще и еще раз, даже в виде собаки, только бы я мог быть полезен хотя бы единой душе».
Роллан Ромен «Жизнь Рамакришны»
Иногда Рамакришна, уступая минутной человеческой слабости, говорит Божественной Матери:
«Зачем приводишь ты сюда всех этих людей, подобных молоку, разбавленному пятикратным количеством воды? Мои глаза испортились, так долго я раздувал огонь для того, чтобы вода испарилась. Я потерял здоровье. У меня нет больше сил. Сделай со мной что хочешь… Это (он указывал на свое тело) теперь лишь прорванный барабан. И если ты будешь бить по нему днем и ночью, сколько времени прослужит он еще?»
Роллан Ромен «Жизнь Рамакришны»
Но никогда он никому не отказывал в помощи. Уменьшить страдания других даже ценой продолжительности своей жизни было для Рамакришны чем-то совершенно естественным. Он пребывал, как и все великие святые, за пределами человеческого понимания. Донести до другого даже каплю божественного тепла было всегда для него важнее всего остального. И божественная благодать непрекращающимся потоком изливалась на любого, кто находился рядом.
Ученики умоляют Рамакришну попросить для своего тела выздоровления у Божественной Матери и он, уступая их просьбам обещает попробовать. Но каждый раз, выходя из самадхи, говорит, что не смог ничего попросить для себя у Божественной Матери.
«Когда я думаю о своей Матери, физическое тело исчезает, и я совершенно вне его, и потому невозможно для меня молиться о том, что касается тела».
Рамакришна
За свою не очень долгую земную жизнь этот удивительный святой прошел разные духовные дороги, каждая из которых привела его к вершине — к реализации. Он первый, и пока единственный, кто последовательно достигал просветления при помощи разных учений и конфессий. На своем опыте он показал, что все религии ведут к Богу, и всегда его поклонение было тотальным. Когда Рамакришна шел дорогой христианства, в нем не было места ни для чего иного — христианская любовь на долгие дни захватила его без остатка. На дороге мусульманства был только Аллах. Три дня Рамакришне хватило для постижения единства с непроявленным аспектом Бога — Брахманом Веданты; он погрузился в неописуемое нирвикальпа-самадхи.