— Могу уйти? Где-то на полчаса.
Адриан сжал челюсти. Вот всегда так. Он может сказать «нет». На самом деле может. Тогда Маринетт кивнёт, отпишется Луке, устроит голову на плече у Адриана, и они продолжат смотреть фильм.
Как и всегда, он ничего не сказал против.
Маринетт поцеловала его в уголок губ, Трансформировалась и выскочила из окна. Адриан, смотря на мгновенный побег невесты из квартиры, только поджал губы. Он хотел было вернуться к просмотру фильма, но Плагг помешал:
— Задолбал уже, — подлетевший квами пнул Адриана в плечо маленькой лапкой. — Давай, натягивай костюм и шуруй следом.
— Это не этично…
— Не этично травить мне настроение своей кислой мордой. Давай, резче!
Адриан с облегчением кивнул, прежде чем синхронизироваться с котёнком. Казалось, что разрешение со стороны сняло с рук Агреста кандалы нравственности.
Он выбрался из квартиры, отслеживая перемещение Маринетт по коммуникатору. К удивлению Адриана, невеста направилась не на квартиру Луки, — обычно они все собирались у Куффена, который по дурости купил апартаменты на десять с лишним комнат, — а к звукозаписывающей студии Боба Ротта.
Вопросы множились. Маринетт принципиально ничего не пела под запись: хватило проблем, которые принесло давнее видео с песенкой про Victoria’s Secret. Пока-ещё-Дюпэн-Чэн, конечно, записывала синглы с Лукой, но было это так редко, что Адриан уже и не мог вспомнить, когда это происходило в последний раз.
К тому же, все её синглы были выпущены под псевдонимом; никаких фоток, интервью, автографов. Анонимность сотого уровня, не меньше.
Адриан побежал. Город он знал лучше, чем Маринетт, — он просто лучше и быстрее ориентировался, если честно, — так что к тому моменту, как Ледибаг запрыгнула в окно звукозаписывающей студии, Кот Нуар уже был на позиции. Крыша напротив оказалась достаточно спрятана в тени, рождённой рекламным баннером, чтобы один супергерой в чёрном мог скрыться от глаз фанатов.
Хотя какие тут фанаты, ночь подступает.
Видимость была плохой, но слух у Адриана оставался остро-кошачьим. Агрест слышал, как Лука и Маринетт поприветствовали друг друга, — звуки поцелуев; пускай в щёку, но Маринетт была невестой Адриана, арр! — а потом начали переговариваться. К сожалению, Куффен одновременно принялся молоть зёрна кофе, так что Агресту доставались лишь огрызки слов.
— …не узнает.
— Думаешь? Адриан…
Жужжание.
— Да расслабься, — рассмеялся Лука. — Он иногда такой тугодум! Точно не допетрит, я тебе гарантирую.
— Ну не знаю. Я всё ещё не уверена, что…
Снова жужжание. Адриан сжал челюсти и вцепился в жезл. О чём они там вообще? Что он не должен узнать? Почему Маринетт нервничает?!
— Да ладно, — усмехнулся Куффен. — Будет ему сюрприз.
Маринетт вздохнула.
— Он наверняка догадывается. Я слишком часто хожу сюда, Лука. Он точно понял, что мы…
Жужжание.
Агрест зарычал. Что они? Что?!
Кофе парочка пила в молчании. Адриан изводил сам себя.
— Идём, — сказал Лука голосом змея-искусителя. — Покажу тебе рай.
— М-хм.
Дрожа от негодования, Адриан пробрался в студию через окно. Маринетт и Лука ушли, судя по следу запаха — в сторону жилых помещений. Ну, как «жилых»… просто комнаты с кроватями, где можно отдохнуть, если что. Обычно ими пользовался Джаггед, чтобы прийти в себя после очередной гулянки: комнаты были звукоизолированы.
Крадучись, Адриан прошёл дальше. Народу — никого, ночь на дворе, все порядочные люди давно по домам, с семьёй. А Маринетт здесь. И он тоже здесь.
Ну с Лукой и так всё понятно.
Услышав тяжёлый вздох невесты, Адриан ускорил шаг.
— Давай, детка, — сказал Лука. — Моя морская девочка уже совсем большая, правда?
— Отстань.
— Добавь побольше томности. Хочу, чтобы меня пробрало до самого позвоночника.
— М-м-м-м…
Адриан замер. Сглотнул. Сжал кулаки.
Дошёл до двери, из-за которой снова раздался стон Маринетт, — на несколько нот ниже, более грудной, такой чувственный, что Адриану мгновенно стало очень хорошо, — и с внутренней дрожью понял, что стоит не перед «жилой» комнатой.
Они что, решили… прямо в студии?
Что они там делают?!
— А-а-ах…
Адриан поднял дрожащую руку и толкнул дверь. Та открылась, даже не скрипнув.
Он верил Маринетт. Знал, что она не примет измен; что не будет изменять… он просто не верил Луке, каким бы классным парнем тот ни был.
Ладно, нет. Он верил и Маринетт, и Луке. Он не верил их тандему! По крайней мере, до тех пор, пока на руке Маринетт не будет кольца: к браку пока-ещё-Дюпэн-Чэн относилась очень серьёзно.
«Раз и навсегда, — вот как характеризовала Маринетт супружество. — Пока смерть не разлучит нас, а, возможно, даже дальше».
— Ещё, ещё! — подначивал Лука. — Давай, детка!
Новый стон. Музыка, заглушающая всё. Подключаются биты и басы.
Адриан шагнул в комнату, сразу сканируя взглядом помещение.
Лука сидел в комнате за пультом управления, Маринетт — в звукозаписывающей части. Между ними было толстенное стекло, непроглядное изнутри; Адриан это знал, потому что Маринетт хвасталась, что Лука уговорил Боба Ротта зазеркалить преграду… Пока-ещё-Дюпэн-Чэн было сложно петь, видя перед собой сидящего за пультом управления человека.
Странно это, конечно: Маринетт спокойно пела перед толпой, но терялась в студии.
— А, котик, — совсем не удивился ночному визитёру Лука. — Заходи, заходи. Она тебя не видит.
— Я знаю, — огрызнулся Адриан, принимая максимально незаинтересованный вид. — Что делаете?
— Я скучаю, — ухмыльнулся Лука. — Маринетт репетирует песню на свадьбу.
— А?..
Куффен нажал какую-то кнопку и наклонился к микрофону:
— Марин, давай с приперва.
— Окей.
— Раз, два, три…
— Baby it’s you! — сразу начала Маринетт, едва музыка зазвучала. — You’re the one I love! You’re the one I need.{?}[Детка, это ты! Ты — единственный, которого я люблю! Ты — единственный, кто мне нужен!]
Адриану моментально стало неудобно. Особенно за свои невысказанные предположения о…
Лука смотрел, щуря светлые, — Маринетт бы сказала, что морские, — глаза. Улыбался, как заботливый родитель, этим множа смущение и неуверенность Адриана.
— You’re the only one I see! Come on baby it’s you.{?}[Ты — единственный, кого я вижу! Давай, детка, это ты.]
На последних нотах голос Маринетт сорвался, девушка закашлялась. Адриан нервно облизал губы. Наверное, его невесте было неудобно петь, потому что в песне голос Маринетт иногда переходил на сексуальное низкое рычание — Агрест никогда не слышал, чтобы она пела так.
— Плохо, — сказал Лука. — Давай заново.
Маринетт показала стеклу фак.
— Три, два, один…
Во второй раз мелодия вышла что надо. Маринетт продолжила петь, Лука не остановил запись — эти двое отлично понимали друг друга, если так подумать.
— Подумал, что изменяет? — спросил Куффен, откинувшись на спинку стула.
Он не только Маринетт понимал, но и Адриана — всегда. Считывал малейшую мысль. Грёбаный супермэн.
Признаваться в ревности было мучительно стыдно. Но если Адриан чему и научился, так это не отрицать свои ошибки. И нести последствия.
— Да.
— You’re the one that gives your all! You’re the one I can always call.{?}[Ты — единственный, кто отдаёт (мне) всё до последнего! Ты — единственный, кому я всегда могу позвонить.]
— Ну и дурак, — не стал его утешать Лука. — Как будто её не знаешь: если выбрала, то потом не отпустит.
— Тебя же отпустила, — буркнул Адриан.
Куфен хмыкнул.
— Другая ситуация, другие отношения. К тому же, у неё изначально была слабость к тебе, мальчик-кот. А я прибился, как дворовый пёс, которого погладили. Знал, что она кошатница? Некорректно сравнивать.
— When I need you make everything stop. Finally… you put my love on top.{?}[Когда я нуждаюсь в тебе — ты остановишь мир (чтобы прийти ко мне). В конце концов… ты ставишь мою любовь на первое место.]