— Похоже, он не сдержал обещания, если учесть тот факт, что над тобой продолжают издеваться… — горько заметила я.
— То, что вы видели сегодня… Это периодически происходит… Возможно, он хочет, чтобы я не забывал своего положения…
— Я поговорю с ним, — решительно сказала я. — С этого дня ты больше не будешь в рабстве у Алхимиков.
— Не нужно, мисс Мицуно! — резко замотал головой Рио. — К тому же…
— К тому же — что?
Он обратил ко мне свой взгляд, и в нём было столько ужаса, что я едва не отшатнулась.
— Уезжайте, мисс Мицуно… Подальше от этого проклятого места… — быстро прошептал Рио и его глаза лихорадочно заблестели.
— Уезжать?
Внезапно, прежде чем я успела его остановить, молодой человек бросился мне в ноги и обхватил их руками.
— Простите меня, мисс Мицуно! Пожалуйста, простите! Но если вы дорожите своей жизнью… Бегите отсюда… Прямо сегодня! Прошу вас!
— Рио, что на тебя нашло? — удивилась я, пытаясь оторвать молодого человека от своих ног. — Встань и успокойся!
— Нет! — воскликнул он. — Пообещайте, что уедете сегодня же!
— Я ничего не могу обещать, пока ты не встанешь! — твёрдо сказала я, глядя в тёмные глаза, молодого человека из которых катились крупные слёзы.
Он тяжело вздохнул, но всё же, поднялся с колен.
— А теперь объясни мне, ЧТО ты имеешь в виду? — строго спросила я.
— Я… Я не могу… — пробормотал Рио, потупив взгляд. — Просто… Просто знайте, что если вы не уедете, с вами произойдёт то же самое, что и с мисс Цукино, мисс Хино и мисс Кино…
— Откуда ты… — начала я. — Тебя об этом вчера Зой спрашивал, когда звонил по телефону?
Губы Рио задрожали, а лицо сильно побледнело.
— Нет… Мы… Мы говорили о другом… — быстро пролепетал он, но я почувствовала, что молодой человек говорит мне неправду.
— Рио, скажи правду! О чём вы с Зоем…
И тут до меня внезапно дошло. Записка… Записка в руках Мако! Трудно представить, чтобы она, обнаружив клочок бумаги, непременно последовала тому, что там написано, особенно в день, которого она опасалась больше всего, да и открыть дверь постороннему она тоже не могла. Эту записку она могла получить только от того, кому она доверяла…
— Это ведь ты передал Мако записку в тот вечер, когда мы были на Осеннем Фестивале? — сухо сказала я.
Испуг и дикий ужас отразился на лице Рио.
— Откуда вы… — еле слышно прошептал он посеревшими губами.
— Неважно. Так это был ты?
— Да… — ответил он глухо, виновато склоняя голову.
— Кто тебя попросил передать записку Мако?
Рио с силой сжал кулаки. Было видно, что внутри него шла отчаянная борьба.
Но поскольку молодой человек молчал, я повторила свой вопрос. Он вздрогнул всем телом, словно от удара. Рио поднял на меня полные слёз, тёмные глаза и проговорил дрожащим голосом:
— Мистер Коу… Мистер Тайки Коу сказал мне отнести эту записку мисс Кино.
* Существует высокая вероятность, что поклонение тамплиеров Бафомету было надуманным, и эту информацию специально распространяли сами инквизиторы, чтобы найти повод обвинить тамплиеров в ереси, и тем самым решить те проблемы, которые создавал их орден для власти короля Франции Филиппа IV и самой Римской Церкви.
Глава 45
Плохо. Плохо. Очень плохо. Что-то рвалось в грудной клетке в клочья, захлёбываясь в крови. Тонкие пальцы с силой вонзались в нежную кожу ладоней. Воздуха не хватало…
Мне казалось, что я стояла совершенно одна в кромешной тьме комнаты, в которой неожиданно выключили свет. В этот момент я ничего не видела и не слышала.
Мир оглох и ослеп.
Сев на корточки, я обхватила голову руками, оплакивая свою так внезапно рухнувшую жизнью, свою втоптанную в грязь любовью. Правда, которую мне бросил в лицо Рио, как пощёчины выжигали моё сердце дотла. Слёзы не могли сбросить или облегчить так внезапно свалившегося на меня страдания. Они немного разрядили нервы от потрясения, но не способны были исцелить эту ужасно кровоточившую рану.
Я сидела в мужском туалете, поглощённая своим горем, забыв о времени… Рио находился рядом со мной и бормотал какие-то слова утешения, поглаживая меня по голове. Теперь уже всё бессмысленно: Тайки ответственен за все эти ужасные события… Он врал мне… Притворялся… Хотя, если вспомнить все наши сокровенные моменты, я ни разу не слышала от него, чтобы он признавался мне в любви… Его глаза горели вожделением, но можно ли было это назвать любовью? Едва ли… Я сама придумала и поверила в то, чего нет и быть не может! Какая же я дура!
Однако вскоре наступил момент, когда слёзы иссякли. Нечто вынырнуло из этого водоворота отчаяния, который обрушил меня на самое дно бездны, и потянуло наверх. В этот самый момент родилось чувство, что лучше действовать, чем плакать. Миа… Ты снова пришла мне на помощь…