Шелуха слов ускользнула. Калека? Бессилен? Бесполезен? Что толку от бога, который может только сражаться как мечник?
— Дурак, — подобрал слово Кронид. Поднял меч, показывая: бой окончен. — Хочешь в небо — сходи к Гефесту. У племянника хорошо получается ковать крылатые сандалии. А не хочешь…
И исчез, не договорив. Растворился. Шагнул, видимо, по-божественному. Намекая: хочешь — можешь вслед орать, что ты родился с крыльями. Что никогда не ходил без них.
Кроме того вечера, когда шагнул на зов Гестии. Не когда зажег огонь.
Танат потер лицо, уселся на зеленый олимпийский пригорок. Пригорок перекрасился в алый последними лучами солнца. Опять накатила слабость — странно, пока дрался, здоровым себя чувствовал. Нужно будет наглотаться нектара — и крови, что ли, чтобы побыстрее заживало.
За спиной была гулкая пустота и ничего не отзывалось — и это было страшнее боли.
— Брат ушел? — спросила она шепотом. Подошла, пристроилась рядом траве. Потянулась ладошкой посмотреть — есть ли жар.
Танат молча кивнул. Хотел добавить что-то. То ли о том, что Кронид сволочь, то ли о том, что он безумнее Лиссы. Потом мысленно махнул рукой — маленькая-то блаженная уж наверняка знает.
А на лице у царевны был вопрос. Нет — море вопросов. Так и прыгают вокруг побледневших за последние дни веснушек. О чем они тут говорили? Аид сказал что-то плохое, да? Можно ли теперь как-то согреть…
Танат закрыл глаза, чтобы в них не лезло алое солнце.
— В общем, я… посватался.
Гестия ойкнула и еще раз потрогала ему лоб. Наверное, полагала, что он бредит.
— И в общем, твой брат не против, — продолжил Танат спокойно. — Поэтому если вдруг ты не желаешь такого мужа, царевна…
Он приоткрыл глаза и успел заметить, как она вспыхнула до корней волос — ярче закатного солнца и собственного пламени. Потом вскинула на него ясные, лучащиеся глаза.
— Я вышла бы за тебя, даже если бы брат был против. Только… ведь будет война.
— Нет, — спокойно и звучно сказал Танат, вглядываясь в окровавленный закат. — Войны не будет.
— Но брат… то есть, Эреб…
Нужно будет научиться ходить по-божественному, — подумалось Танату. Скоро Мойры опять возьмутся за старое.
Ладошка Гестии согревала ладонь.
— Войны не будет, потому что твой брат не даст ей начаться.
Она встрепенулась — с робкой надеждой. Прошептала: «Как?»
Танат пожал плечами. Сердце выстукивало непонятное — «Будет, будет, будет». А в памяти договаривались слова. Его собственные слова, брошенные в лицо Крониду после первого боя.
Пророчеством — только теперь уже не для старшего сына Крона.
— Бездарно дерёшься.
— Почему это?
— Потому что однажды тебе встретится тот, кто решит пожертвовать собой. И ты проиграешь, даже не промахнувшись.
СКАЗАНИЕ 8. О МЕНЬШЕМ ИЗ ЗОЛ И НЕРУШИМЫХ КЛЯТВАХ
Мир дробится на пену из острых колючих стекляшек,
Мир сплетется в дерюгу и ляжет на плечи, как хлена.
Я вовне выхожу, растворяясь в туманах и пашнях,
И неважно, что здесь не рожать Гее тёплого хлеба.
Этот мир — тоже я, он смеется и плачет со мною,
Он касается сомкнутых век, закрывает ладонями уши.
Кто я, боги, ответьте! Не надо мне званий героя,
Никогда не просил никого слово, как откровения, слушать…
Оружие может быть — одно…
У меня было два. Еще однажды я взял кое-что — в случае надобности.
Ничего. Мир не рухнул.
Оказывается, чтобы драться бездарно, не нужно оружие. Как для невидимости не очень-то нужен шлем-невидимка.
Случалось тебе исчезать по-настоящему, ты, который не-я? Тот, который смотрит на меня из зеркал, из заздравных час, из вод любой реки и озера?
Очень надеюсь — что не случалось.
Растворяться в тишине и забвении не так-то просто, представь себе. Бывает даже — некому похвастаться, что у тебя все так правильно начиналось.
Или что ты победил, взяв вместо оружия три совета, данных тебе самому.
«Тот, кто стоит близко, может ударить до того, как ты натянешь тетиву и возьмешь стрелу. Раньше, чем прицелишься…. Держи тех, кто может ударить, подальше».
У меня был противник, слышишь, я-иной? И я заставил его стоять близко, очень близко. Заставил забыть прописную истину: того, кто может ударить, нужно держать подальше.
«Ты слишком привык не промахиваться. Однажды ты встретишь того, кто умнее тебя. Быстрее тебя. И не успеешь выстрелить во второй раз».