— Ах ты…
Я — мы — улыбнулись едкой улыбкой небытия. В лицо трём ничтожным перепуганным старухам.
Нить легла между двух древних лезвий — а они не сомкнулись. Побоялись тиши и скрещения взглядов.
— Это не убьёт её, — выдохнула Клото. Глянула волком на раскрывшую рот сестру, отмахнулась. — Что? И так ведь получит, за чем пришел. Наведет свой меч потом на веретено, или на ножницы вот еще… Только это убьёт нас, Убийца. Не её. Мать так не взять.
Хорошо, кивнул я. Точно, — оскалился Серп Крона с моего пояса. Мы предполагали. Слушаем внимательно. Так, стало быть, не взять. Как взять?
— Думаешь — в ее строках нет про Гигантов и тебя с Серпом? — скривилась тогда Лахезис. — Мелькало, видели. Опять же, можешь попытаться Флегры под корень срыть — и очень может быть, что до какого-то предела сроешь… Только вот у тебя там на Флеграх — Погибель, не забыл?
Юнец, — фыркнул Серп под пальцами. Какой-то там Алкионей. Видел в глазах у дочки — остроскулый, черноглазый, сходство какое-то — не уловить…
Может быть, лучники всегда немного похожи между собой.
Особенно такие, которые не промахиваются.
Улыбка небытия внутри, в груди, кажется, потухла. И ослабла неизбывная тяжесть на поясе — померещилась на плече, вместо колчана…
У него Лук Урана, у моей Погибели.
И Серп Крона сомневается там, во мне. Боится. Помнит, что уже проиграл один раз.
Да и вообще — лук против меча…
Глазки Атропос щурятся, следят. Перечеркивают чертог еще одной невидимой нитью — когда я отворачиваюсь от свитка и подхожу к бесконечному, спряденному из многих нитей полотну.
Вглядываюсь — ища не свою нить. А очень на неё похожую — вот оно пошло, чёрное с вкраплениями багрянца, нить нового любимчика Судьбы, так ведь? Нового лучника.
Вьётся буйно и уверенно: нити ничто не помеха! Коснись многих вариантов — увидишь разное: вот Погибель Аида встаёт на Флеграх, позади своих братьев. Вот скользит, свиваясь черными кольцами, к Тартару. Открывает Великую Пасть — и выпускает других своих братьев, которых Гея так жаждала увидеть на воле.
Или нет.
Вот Погибель Аида встречает кого-то… чудовище без Судьбы. Без нити. И сияет ему в лицо усмешкой — и в ответ ей люто скалится Серп Крона. И свивается стрела на тетиве — невесомая, будто оперенная самой Судьбой. И чудовище валится к ногам своей Погибели, и Гиганты ликуют…
Или нет?
Вот ощер Серпа Крона становится на миг ослепительным сиянием — и Флегры падают в прах. Умирают вместе с Геей-Землей, которая поспешила навстречу своим выкормышам. И из праха поднимается единственный лучник — и стрела летит… И гибнут оба — чудовище и его Погибель.
Или…
Призрачных, чуть уловимых нитей — возможных строк в свитке Судьбы — десятки… нет, сотни. Все не пересмотреть, не запомнить. Дробятся детали, меняются местами, мельтешат в глазах — это было? Или это будет? Или это возможно…
— Кронид.
Неотвратимая звала почти ласково. Будто сестра — заблудшего брата.
— Убей Алкионея, Кронид. Ударь его Серпом Крона. Останься жив сам. Этого там нет — среди нитей. Это не было прописано в его свитке.
Ахнули Клото и Лахезис — вцепившись друг в друга мощными лапищами. Мол — подсказка! Да какая! Сестра, да ты что…
Атропка цыкнула мимоходом сперва на них. Потом на меня — я как раз хотел спросить, с чего бы она так щедра.
Потому что попавшим в беду мальчишкам иногда нужно помогать — вот почему. А то они от безысходности способны мир разрушить.
— Не прописано… в его свитке?
— Да. И никогда не было прописано в твоем. Во всех вариантах ты… убиваешь его иначе.
Мы с Серпом пожали плечами. Какой тогда смысл — если это не поможет выполнить предназначение.
Если та, которая усмехается страшнее Серпа Крона из-за чьих-то плеч — все равно останется жить.
— Она тогда умрет для тебя. Только для тебя. И всё кончится… — мойра, видно, хотела сказать — хорошо. Потом передумала, выдохнула: — Правильно.
Серп помалкивал и не собирался щериться в усмешке. С подозрением ощущал чувство, которое дрыгнулось у меня в груди.
Неубиваемое чувство — небось, никаким небытием не выжжешь.
Желание, чтобы всё закончилось правильно.
Чтобы — Погибель мертва, Ананка не властна… Серп? Наверняка ведь он успокоится, основательно прикончив хоть одну Судьбу, а после можно его тоже — как Алкионея…
Прямой путь для Криводушного. Атропос вон глазами блестит, головой качает. Зовёт глупого, заигравшегося мальчишку: куда полез?! Тебе же не по уму…