Думаю, это расстроит её, а я бы не хотел её расстраивать.
- Вы что, знакомы? - с подозрением дребезжит моя бабушка, стряхивая с себя столетнюю усталость, - почему я не знала?
- Мы не знакомы! - резко отвечает Тина, вскинув голову.
- Немного, - поправляю я, возвращая на место бутылку и кладя ладонь на её коленку под столом.
- Где тебя носило целый год? - опомнившись и тыча в меня крючковатым пальцем, разоряется моя родственница, - за это время я могла умереть!
- Все умирают, - пожимаю я плечом.
- Негодник, - хрипло смеётся она, довольно причмокивая.
Тина впивается пальцами в моё запястье, мешая задрать повыше платье. Фарида смотрит на нас, продолжая часто моргать. Чтобы не создавать лишней возни, оставляю всё как есть.
- Не дёргайся, - шепчу, откинувшись на стуле, - а то все подумают, что я тебя лапаю.
- Катись в задницу, - советует она, оставляя в покое мою руку, которую я тут же протягиваю повыше, скользя ладонью по её бедру через тонкую ткань платья. Она сидит так, будто палку проглотила, но я вижу восхитительные мурашки на её изящной шее с выпирающим позвонком.
- Это мы тоже можем попробовать, - чувственно бормочу ей.
Тина поворачивает голову, обжигая меня своими полуночными глазами. Они мечут молнии, делая её заводяще бешеной. Прочертив зигзаг на моём лице, она поджимает губы и отворачивается.
- Хочешь потанцевать? - спрашиваю примирительно, придвигаясь чуть ближе и игнорируя повисшее за столом молчание.
Она вскакивает, сбрасывая мою руку и хватая со стола сумочку. Чуть не раздавив шпильками официанта, уносится прочь, как шаровая молния.
Согласен. Нам пора отсюда убираться.
Вздохнув и посмотрев на своих родственниц, встаю со стула.
Вечер обещает быть таким, как я и предполагал.
Две пары изумлённых глаз наблюдают за мной неотрывно.
Положив руки в карманы брюк, иду следом, влекомый ягодным ароматом, который почти различаю среди какофонии посторонних запахов.
Пройдя через зал, Тина сворачивает в коридор с уборными. Её платье чуть-чуть прикрывает икры. Идеальная длина для её ног и роста.
Широко шагаю, чтобы не отставать.
Она влетает в туалет и захлопывает дверь, два раза провернув замок.
Прислонившись к стене напротив, терпеливо жду, когда она напсихуется.
Дверь распахивается через минуту, не больше. Она осматривает меня с головы до ног, будто не сомневалась в том, что я буду прямо здесь за дверью, и высокомерно бросает:
- Не подходи.
Оттолкнувшись от стены, выпрямляюсь. Пытаясь смотреть ей в глаза, а не на её сиськи, напоминаю:
- Ты хотела показать мне своё бельё, вот я и пришёл.
Тина сопит, сверля меня глазами и вытянув руки по швам. На шпильках она прибавила в росте. Эти её шпильки. Чёрт.
Её ноги у меня на шее, и туфли мы оставим…
Кровь несётся по моим венам, удары пульса отдаются в паху, вызывая желание поправить свой член. Я почти пропускаю плавную перемену в настроении моей Дикарки.
Расслабившись и поведя плечом, она вдруг заявляет:
- Понимаешь ли, в чём дело, у этого платья очень низкий вырез…
Это я, бл*ть, уже заметил.
Я уже минуту думаю о том, какие они, эти её кокетливые сиськи! Я хочу поскорее их увидеть, попробовать и потрогать. Но мы не можем делать это здесь. Нам срочно нужно валить отсюда.
- И ткань очень капризная, тонкая, - подойдя ко мне вплотную, вкрадчиво продолжает она, глядя на меня снизу вверх. Наблюдаю, опустив подбородок и не двигаясь. Тина мило улыбается мне в лицо и разглаживает борты моего пиджака со словами. - Так что, сам понимаешь, белья на мне никакого нет, и моё приглашение больше не действует. А теперь дай-ка мне пройти, шут гороховый!
Мой рот разъезжается в улыбке.
Смеюсь, качая головой и рассматривая её всю.
Тина кусает губы, но в конце-концов сдаётся и издаёт тихий смешок, пряча взгляд.
Больше не могу терпеть.
Обняв её лицо ладонями и заглянув в искрящиеся глаза, хрипловато объявляю счёт:
- Один ноль в твою пользу. Сегодня ты победила.
Накрываю её губы своими, сминая их и толкая в неё свой язык.
Тина реагирует мгновенно.
Приоткрывает ротик, пропуская его. Стонет, падая на меня и цепляясь за смокинг.
Её рот на вкус, как шампанское. Губы такие полные и сочные. Я не могу от них оторваться. Глажу её язык своим, заставляя присоединиться. Она присоединяется, пуская меня ещё глубже, и сама просит пустить её.
Она чертовски быстро учится. Это немного пугает.