Его голос обволакивает меня. Я не хочу думать о том, что будет завтра.
Я не сплю с незнакомцами. Но мы больше не незнакомцы…
Открываю глаза и смотрю в его лицо, повернув голову. Он наблюдает за мной немного откинув свою и достаёт ещё две шпильки из моих волос. Жёлтый свет уличных фонарей освещает его глаза и губы. Пальцы пробрались под воротник пальто и поглаживают мой затылок. Большим пальцем он задевает уголок моих губ, очерчивает скулу.
Подавшись вперёд, прижимаюсь носом к его шее. Делаю глубокий вдох и целую прямо над выступающим кадыком.
Аид замирает. Рука, лежащая на моём плече, напрягается. Прикусываю гладко-выбритую кожу и провожу по ней языком, пробуя его на вкус. Он громко выдыхает, прижавшись лицом к моим волосам. Широкая грудь поднимается и опадает.
Откинув мою голову, он с подозрением заглядывает в мои глаза.
Это немного веселит.
Моя рука нерешительно ползёт вверх по внутренней стороне его бедра. Пальцы чувствуют литые крепкие мышцы.
Мой живот сладко ноет.
Аид неотрывно смотрит в мои глаза, приоткрыв губы. Его бёдра ерзают по сидению, а потом каменеют.
Помедлив и затаив дыхание, всё же накрываю ладонью его пах.
Мы оба вздрагиваем.
Он закрывает глаза и плотно сжимает челюсти. Дышит коротко и часто.
Смачиваю пересохшее горло слюной. В животе сумасшедшие кульбиты. Мне хочется стонать. Мне хочется, чтобы он сделал тоже самое для меня...
Глажу его через брюки. Боже, этот мужчина очень большой...
Под моей ладонью он дёргается и пульсирует. Это так остро и возбуждающе, что я всё-таки издаю тихий стон. Аид распахивает глаза и, резко прижав мои плечи к своей груди, набрасывается на мои губы.
Сжав его в руке, протяжно стону, не в силах вдохнуть. Он лижет, кусает, сосет мои губы. С тихим рыком и бешеным напором. Между моих ног безумная пульсация в такт той, что я чувствую под своей ладонью. Сердце грохочет в ушах. Его рука ныряет в моё пальто и сжимает грудь. Начинаю извиваться, цепляясь за его пиджак, чтобы быть ближе.
- Мммммм… - звенит в ушах мой собственный голос, когда он просовывает ладонь в моё платье и наполняет её моей грудью, кружа большим пальцем по соску…
- Аид… - хриплю в его губы, хватая ртом воздух и с ужасом вспоминая, где мы находимся!
Он быстро убирает руку, возвращая платье на место. Его тело дрожит, как и моё. Накрыв мою голову ладонью, он прижимает её к груди. Ткнувшись носом в его рубашку, часто дышу ртом.
- Тшшшшш… - сипло шепчет он, сжимая меня в руках, - почти приехали...
Я чувствую, как колотится его сердце.
Я чувствую, как моё сердце наполняет что-то опасное и томительное. Что-то до головокружения пугающее. Острая потребность в другом человеке.
О, боже…
Глава 26. Тина
Когда мы въезжаем на знакомую подземную парковку, моя причёска полностью уничтожена. Волосы разбросаны по плечам, будто Аиду Джафарову нужно было чем-то занять себя в течение этой поездки.
Позволяю ему всё, что он захочет. В этот момент мне плевать даже на голодных детей долбаной Африки. Уткнувшись носом в сильную прямую шею, дышу запахом хвои и пены для бритья.
Аид не спешит выходить из машины, дожидаясь, пока её покинет головорез с переднего пассажирского сидения. Я отказываюсь называть его наёмников другими словами.
Следя за мужчиной через окна машины, Аид продолжает перебирать мои волосы, прижимая меня к себе и потираясь губами о мой лоб.
С досадой думаю о том, что никогда в жизни не чувствовала себя такой защищенной. Это так глупо, я сама могу за себя постоять. Я всю жизнь только этим и занимаюсь… а теперь размякла, как домашняя кошка...
Большое тёплое тело подо мной приходит в движение, и его владелец хрипловато говорит, отстраняя меня от себя:
- Выходим.
Вздохнув, выпрямляюсь, будто отходя от глубокого сна.
- Дальше я сам, - бросает Аид охране, за руку ведя меня к ожидающему нас лифту.
Он шагает широко, положив вторую руку в карман брюк и поглядывая на меня. Быстро переставляю ноги. В тишине мои каблуки стучат по бетонному полу. Эхо наших шагов отражается от колонн.
В лифте Аид легонько толкает меня к стене, нажав нужный этаж, после чего склоняется и упирается руками в стену рядом с моей головой, согнув одну ногу в колене. Наши лица оказываются на одном уровне. Смотрю в его глаза, откинув голову на стену. Его зрачки сужены, потому что здесь очень яркое освещение. Вижу каждый нюанс его кожи. Он гладко выбрит и выглядит очень молодо, несмотря на всю суровость этих резких фамильных деталей. Это волнует что-то внутри. Когда он вошел в мою кофейню и вёл себя как полный говнюк, я видела его другим...