Жизнь в Атсуноби была унылой, серой и безрадостной. Раньше Эни этого совсем не замечал. Наверное, это и есть лучшая черта детства - ты не задумываешься о том, плох ли мир вокруг или хорош. Все так, как должно быть. Для жизни нужно было всего ничего – дом, Хейдзо, пара друзей, игрушечный бластер и субстратный компот на ужин, чтобы ощутить радость, не нужна была плазма и стабилизаторы, а самой сложной проблемой была головоломка Доктора Нолиджа из вечернего шоу по паду. Счастье было, или хотя бы казалось, настоящим. То ли Эни теперь совсем другой, то ли это мир изменил свои порядки, но янгер не ощущает былой легкости, радости и жажды жизни, какая была у маленького янгера. Теперь он смотрит вокруг и видит только широкие темные улицы, заваленные помоями и целлофаном, поблекшие неоновые вывески борделей с голографическими танцовщицами у входа, дешевые лавки по переработке субстрата в еду, длинные свисающие сверху кабели и огромную вышку здания "Эдвётисмент гроуп", недремлющим оком возвышающуюся над всем.
Эни шел, разглядывая кинов вокруг. Он обратил внимание на лица – озлобленные, серые, нахмуренные, иногда обезображенные многими дефектами и шрамами, под маской безразличия и холодности. Пустые глаза на таких лицах, чаще всего, не выражали ничего, кроме усталости или желания уйти. Эни вдруг пробрал холод. Он ускорил шаг.
До дома оставалось совсем чуть-чуть.
Квартира Эни стоял обособлено от всех других на четвертом этаже стандартной технопластиковой «коробки». Такого типа каморки были во многих зданиях «Ринзай». Изначально они предполагались для размещения киберсистем-обеспечителей, но жадные до прибыли риелторы во время лихорадки распродали и их. Стоила такая, несомненно, дешевле остальных, но последующих хлопот с проведением системы вывода отходов было немало. Нежилое помещение в итоге записали как жилое, присвоили номер, внесли в базу данных, и дело с концом.
В подъезде неоновые лампы освещали облезшие пластиковые ступени. Пахло дешевым резиновым шампунем и подгоревшим субстратом. Эни поднимался по лестнице. Звук его шагов практически не был слышен – технопластик уничтожал любой гул. Длинный коридор слева от лестничного пролета вел до квартиры Эни. Янгер чуть не поскользнулся на какой-то липкой субстанции, разлитой на полу. Окровавленное тряпье лежало возле. Эни решил не вдаваться в подробности и просто прошел мимо.
Янгер дошел до двери. «4» - красовался выцарапанный ключом номер на двери. На остальных квартирах стояли стандартные голографические цифры с буквами. Его же помещение окрестили просто по этажу, на котором оно находилось. Технический прогресс не дошел до комнаты Эни еще и в способе защиты. Все другие квартиры этажа закрывались электронными кардами, уголок янгера просто запирался на обыкновенный ключ.
Эни вставил раритетный предмет в замочную скважину и повернул от себя. Замок щелкнул, и дверь медленно открылась. Янгер вошел внутрь и коснулся панели справа.
Небольшое помещение тускло осветилось сетью диодов. Из единственного маленького окошка под потолком на пол падали узкие полосы света от огней пролетающих джапперов. Янгер подошел к шкафу слева от двери. Отпечатком пальца он снял блокировку, и силовое поле, игравшее роль дверцы, растворилось в воздухе. Эни вытащил из шкафа узкий черный контейнер. Из него уголком торчала толстая книга – настоящая, бумажная, еще времен бабушки янгера. Она передала ему эту ценную вещь от себя – один из немногих подарков в жизни янгера. Эни взял книгу в руки. На обложке было написано что-то на незнакомом языке. Янгер открыл страницу на закладке. На развороте был текст мелким шрифтом в две узкие колонки и иллюстрация – в саду четверо животных. Эни листал дальше. Картинки были самыми разными. Здесь изображались и люди, и звери, и совсем непонятные существа, чем-то напоминавшие бетовиков. Во всяком случае, эта книга, хоть он и не мог ее прочитать, не зная языка, всегда удивляла его именно иллюстрациями – загадочными и необъяснимыми. Вдруг со стороны двери послышались какие-то звуки, напоминавшие тихий крик – технопластик не оставлял шанса даже громким звукам. Янгер дернул рукой и закладка выпала на пол. Эни захлопнул книжку, положил на стол и быстрыми шагами подошел к двери. Осторожно он выглянул за нее и не увидел ничего подозрительного. Похоже, история уже разворачивалась в другой локации, но где, неизвестно. Янгер выдохнул и вернулся в комнату, подобрал закладку и вставил в книжку. Он положил вещь на место. Опустив руку поглубже в контейнер, Эни извлек оттуда плазма-бластер. Оружие, напоминающее стародавний кольт, только побольше размерами барабана, он зарядил двенадцатью капсулами. Каждое попадание такой на любую органическую ткань, будь то кожа человека или чешуя рептилоида, вызывало мгновенное поражение психики и сильнейшие ожоги. Другими словами, буквально выжигало нейронную сеть. Эту пушку Эни носил с собой в «Янгертаун», где всегда было неспокойно, только ради безопасности. Иногда без нее было никак. От случая к случаю, конечно.