На что Пушкин не удержался и удивленно присвистнул. Не раз слышал о таком отличии для тех, кто проявил особенную храбрость и самоотверженность. Наградное золотое оружие невероятно ценилось в военных кругах и давалось за исключительные заслуги, в чем не помогали ни богатство, ни родовитость. Император лично утверждал списки награждаемых офицеров, попасть в число которых случайных человек просто физически не мог. Тем удивительнее и невероятнее поверить, что этого оборванца наградили золотым оружием.
— Вот шашка…
Из длинного свертка, который Пушкин до этого и не замечал, появилась сабля со сверкающим золотом эфесом. Несмотря на полумрак различалась хорошо выгравированная надпись «За храбрость».
— За штурм аула Гоцатль в малой Чечне дали. Первый в крепость ворвался, в сшибке дошел до порохового погреба и подорвал его, — прохрипел грабитель, с гордостью оглаживая золотой эфес. — Если бы от пороха не избавились, ни в жисть бы не взяли аул. Они хорошо укрепились…
Александр осторожно принял саблю, понимая, какую ценность для Дорохова она представляла. Тяжелая, длинное широкое лезвие, которое столько «попило» крови, что и представить сложно.
— Но как все это⁈ — Пушкин выразительно кивнул на лохмотья грабителя. Мол, каким же образом такой герой, дворянин оказался в этом весьма незавидном положении грабителя, разбойника. — Что же случилось?
Проговорил, и замолчал с предвкушение хорошей истории. А то, что сейчас она последует, не было никакого сомнения.
— Это около года назад случилось, — задумчиво начал бродяга, отхлебнув еще вина. Взгляд уткнулся куда-то в сторону, в стенку, и там завис. — Я как раз золотое оружие получил, и уже третий день товарищей поил. Из Тифлиса почти пять дюжин бутылок вина выписал. Тоже рейнского…
Снова приложился к кувшину, который, похоже, скоро совсем опустеет.
— Был у нас полку такой поручик Вельяминов. Дрянной человечишка, если честно. Поговаривали, что генерал-лейтенант Вельяминов, командующий войсками Кавказской линии, специально его сюда устроил, чтобы тот скорее золотое оружие и новый чин выслужил. Оттого поручика здесь так опекали, как никого другого. Чуть за речку в горы выйдет, ему сразу же благодарность. Шашкой два — три раза махнет, командир полка его золотым медальоном жалует. Словом, не за горами было и золотое оружие.
Пушкин хмыкнул. Обыкновенная история, как сотни и тысячи случаются чуть ли не каждый день. Как сказано у классиков, как не порадеть родному человеку.
— А тут, какая незадача, золотой шашкой меня за храбрость отметили. Вот Вельяминов с цепи и сорвался. Чуть вина выпьет хамить начинает, задирает. В тот день, вообще, особенно напился. Кое-как встал из-за стола и прилюдно объявил, что не заслужил я золотой шашки. Мол, ничего геройского не совершил, а получил награду за компанию.
— И? — Александр подался вперед, уже догадываясь, что случилось дальше. — Дуэль?
К его удивлению разбойник покачал головой.
— Дуэль была потом. В эту ночь я один ушел в горы. Молодой, дурной, хотел всем доказать…
Потянулся к кувшину, но тот уже опустел. Жалобно огляделся, но так и не найдя ничего похожего на новый кувшин, продолжил рассказ:
— Решил пробраться в горский аул и выкрасть одного из курбаши [предводитель отряда]. После такого никто бы и слова про мою храбрость не сказал. Вот с этой шашкой и пошел, — он с нежностью касался шашки, медленно обнажая лезвие. Видно, что немало для него значила. — Видно, меня, безголового дурня, господь пожалел, — печально улыбнулся при этом. — Без единого выстрела все чеченские посты, где прошел, где прополз на собственном брюхе. После еще день и ночь около нужника пролежал, и за домами следил, искали дом наиглавнейшего курбаши. Таких ведь сразу видно. Такой считается большим и важным человеком, у которого должны быть все наилучшим: оружие в серебре, кинжал и шашка из персидского булата, позолоченный ремень, жеребец южных кровей.
Рассказывал, а у самого глаза горели. Рука к шашке тянулась, пыталась привычным хватом за эфес ухватиться. Привычка, что лишь у опытных воинов заметна, когда всегда начеку стараешься быть.
— На второй день я такого человека приметил. Это был горец в возрасте, но еще не старик. Знаю я такую породу: шашкой может пол дня махать, на жеребца взлетит одним махом и сразу же вскачь понесется. Опасный противник, взять которого в плен немалая честь и почет, — Дорохов при рассказе, как-то собрался. Похоже, к самому главному подбирался. — Под вечер я пробрался в его дом и спрятался в одной из комнат. Когда же тот вошел, то набросился на него. Знатная получилась сшибка, еле-еле одолел. Думал, что вот-вот и он мне брюхо вспорет. С той встречи мне подарок на память остался.