Чуть ли не час Александр рассказывал об удивительных приключениях Ивана-морехода и его товарищей — о прекрасных сиренах, что заманивали путешественников на камни, о страшных рыбах размером с дом, и о многом другом таинственном и странном. Наконец, и эта глава подошла к концу, который, как водится, оказался чуть не досказанным.
— … На второй месяц пути разыгралась страшная буря, которой еще свет не видывал. Все небо затянуло черными тучами, ударили молнии, подул сильный ветер, в один миг порвав все паруса и поломав все мачты. Волны поднимались выше самой высокой колокольни и оттуда падали вниз, сметая все на своем пути. Видя такое светопреставление, даже бывалые моряки стали креститься, да прощаться друг с дружкой. Ведь, не чаяли они уже в живых остаться. Только Иван-мореход и не думал тужить да горевать. Осенил себя крестным знаменем, вытащил большой пистоль в золоте и драгоценных и камнях и как пальнет прямо в самую черную тучу… А что случилось с Иваном-мореходом и его товарищами, мы узнаем позже.
И такой тяжкий вздох издала дворня, что впору было их пожалеть.
— Батюшка, родненький, что же так-то⁈ Пожалей ты нас, глаз же не смокнем таперича! — загалдели со всех сторон. — Все будем думать-гадать.
Выпроводив всех, в комнате остались слуга Никитка и уже вернувшийся из Санкт-Петербурга его новый товарищ Михаил Дорохов. Оба встали у двери и, словно, сговорившись стали буравить поэта укоризненными и в то же время жалобными взглядами.
— Ляксандра Сяргеич, родимый, можа хоть чуток скажешь, что дальше было? А? — жадно посмотрел слуга.
— В самом деле, Александр Сергеевич, разве можно быть таким жестоким? — Дорохов обвиняюще ткнул в поэта указательным пальцем. — Ваши истории — это просто нечто необыкновенное и завлекательное настолько, что даже сравнить не с чем. Вы настоящий маг слова. И правда, сегодня не усну, раздумывая над судьбой бедного Ивана-морехода. Ведь, уцелеть в таком шторме очень непросто… Может хоть намекнете?
— Нет, значит, нет, Михаил, — качнул головой Александр. — Всем спать. Завтра мы с вами попробуем добраться до монастыря. Мне с игуменом нужно о школе поговорить…
Глава 23
Отдохнул, называется…
Псковская губерния, с. Михайловское
День сегодня как по заказу выдался — солнечный, с веселым чириканьем воробушков и небольшим мартовским морозцем, сковавшим лужи и грязь.
— Красота-а-а, — протянул Пушкин, выйдя на крыльцо и от души потягиваясь. — И сразу жить хочется… хорошо и долго.
От свежего воздуха, яркого солнечного света бурлила кровь в жилах, играло настроение и хотелось чего-то эдакого. Похоже, сказывалось его добровольное затворничество. Шутка ли, уже около двух месяцев он едва ли не целыми днями писал, писал и писал. Напавший на него зуд творчества не отпускал ни днем, ни вечером, а нередко и ночью заставлял вставать и, сломя голову, бросаться к письменному столу и хвататься за перо с бумагой. Благодаря этому он и смог закончить второй том похождений Ивана-морехода — «Необычайное путешествие Ивана-морехода на дно морское в царство Нептуна», а также почти дописать свою версию романа про героя нашего времени.
Словом, устал, соскучился по движению, переменам. С какой-то страшной силой захотелось веселья, смеха.
— Вот, что значит нехватка физкультуры и витамина «Д»!
Прогуливавшийся рядом Дорохов тут же «сделал стойку» на незнакомое слово.
— Витамин «Д»? — заинтересовался он, встав напротив крыльца. — Какое-то греческое слово?
— Хм, так сразу и не ответишь, — замялся Александр, сразу не зная, как и ответить. Не будешь же рассказывать о самом витамине «Д». Абориген все равно ничего толком не поймет. Тут надо начинать с самых основ — с биохимии, биологии, строения клетки и т.д. и т.п. Но на это все не было ни времени, ни, честно говоря, желания. — Как-нибудь потом, старина, как-нибудь, когда будет побольше времени мы с тобой сядем, возьмем молодого духовитого вина, зелени, нажарим мяса, и поговорим обо всем этом…
Упомянув классический «майский» набор из своего времени, Александр тут же сглотнул слюну. Тут же захотелось посидеть на природе, у костра, вдохнуть аромат жареного мяса и дыма, как когда-то в другом времени и месте.
— Так, Михаил! — Пушкин сверкнул глазами, решительно повернувшись к товарищу. — Душа требует праздника! И требует очень сильно, прямо вопиет об этом. Вы случаем не знаете, сегодня по календарю не праздник?