— Эх, Саня, Саня, тебе уже почти сорокет, а все в сказки веришь, — он печально улыбнулся, качая головой. — Знал бы ты, как часто нас этими сказками о справедливом обществе кормили. Сначала рассказывали о коммунизме и светлом будущем, потом — о человеческом капитализме с сытостью, достатком и демократией… И всегда, Санька, всегда простой люд не получал ничего кроме боли, страха и нищеты. Никогда не верь, если тебе говорят красивые слова… Не верь.
Тяжело вздыхал, вспоминая свое прошлое.
Горько усмехался, когда перед глазами всплывали одухотворенные сытые лица политиков, красиво и грамотно вещавших о наступлении скорого рая и всеобщего изобилия в отдельно взятой стране. Рассказывая о временных трудностях, о нашей лени, о необходимости усердного труда, через какое-то время они все оказывались откровенным ворьем и лжецами. Как же так можно, на голубом глазу рассказывая о морали и нравственности, призывая работать не покладая рук, воровать так, словно в последний раз? Никогда этого не понимал.
— Так-то Саня, может и зря ты на императора всех собак спустил, а заодно поверил непонятно кому… Ладно, подумаем. Как дома окажусь, нужно все вверх дном перевернуть. Должны же остаться какие-то бумажки об этих масонах?
Поворчав еще немного, походив из угла в угол, Александр ближе к утру затих. Присел на кровать и, сам не заметив как, задремал.
Псковская губерния, с. Михайловское
Собираться в дорогу Александр начал ближе к полудню. Сегодня предстояло заняться одним делом, к которому он готовился уже довольно давно.
— Александр Сергеевич, — в дверях его рабочего кабинета появился Дорохов. Свежий, бодрый, с застывшей решимостью в глазах, с такого только картину настоящего офицера писать. — Все готово. Прохора я еще утром послал в монастырь, чтобы игумена предупредил о нашем приезде.
Поездка в монастырь совсем не была увеселительной прогулкой, как это могло показаться. Мол, скучающий в ссылке аристократ устал развлекаться и решил вкусить немного духовной пищи. Отнюдь.
— Вроде бы я хорошо подготовился к этому делу…
Он давно уже задумывался над тем, чтобы устроить в Михайловском школу для крестьянских детей. В Свято-Успенском Святогорском мужском монастыре, как раз все для этого и было — хорошие помещения, грамотные учителя. Осталось лишь об этом договориться.
— Игумен Иона батюшка нормальный, понимающий, без лишних заскоков, как я помню. Должен понимать, что от грамотности лишь одна только польза. Время не стоит на месте — все меняется, все движется. Откроем образцовую школу с классами, спортзалом, хорошенько ее пропиарим. Глядишь, Прасковья Александровна тоже у себя откроет. Так постепенно на всю губернию прогремим…
Честно говоря, Александр смотрел гораздо дальше, и эта школа в его селе виделась лишь первой ласточкой. Сейчас, когда у него завелись кое-какие деньги, он заняться тем, в чем и видел свое настоящее призвание. Ведь, он учитель с таким багажом учебно-методических знаний, что на столетия обогнали все сейчас и здесь существующее.
— Эти газетки и журналы, бейлис, косметика для барышень, все это баловство в историческом масштабе. Школа же, как часть современной системы образования, это самое настоящее будущее, плоды которого можно пощупать не через пятьдесят — шестьдесят лет, а уже через семь — восемь лет.
Пушкин грезил о полноценной реформе российской системы просвещения, из которой должно было вырасти нечто совершенно потрясающее для этого времени. Ведь, одна из главных бед страны — отсталость, причем во всех смыслах — была результатом именно убогого образования, которое было доступно лишь избранным, да и то в каком-то усечённом виде.
— Я подготовлю такие учебники, которые никто здесь и в глаза не видел. Поделюсь технологией организации полностью отработанного учебного процесса со всеми его четвертями, контрольными срезами и тестами, урочной системой и индивидуальным подходом. Школа, действительно, станет храмом науки… Мы новых Ломоносовых столько из сел надергаем, сколько никогда и не видели. Нового да Винчи сами вырастим.
Объем предстоящей работы, конечно же, потрясал. Александр прекрасно понимал, что многое может не получится, но надеялся на лучшее. Главное, считал, нужно запустить процесс: наладить работу пары-тройки образцовых школ и показать их миру, чтобы всем стала их неимоверная эффективность и польза для страны.
— Сложно, конечно… А что, лучше сидеть и клепать газеты и романчики на продажу?