7 глава
Камилла вошла в комнату.
Она не могла остановить бешено колотящееся сердце. Вот и раскрыта тайна, и как же горько осознавать ее разгадку.
Вот он — храм идеала. Жрицы, исполняющие мечты.
— Айа, — услышала Камилла тихий голос девушки. Она замерла. Взгляд упал на хрупкую женщину, лежащую на кровати.
В комнату попадал лишь слабый свет луны. В нем молодая жрица казалась беззащитной и болезненно бледной. Камилла осмотрела ее ауру — она была черной. Коронер хотела открыть дверь, чтобы уйти.
— Я знаю, ты айа, — прошептала незнакомка.
Камилла замерла, она сомневалась, как правильно поступить. В коридоре ее может поймать асиг, голос которого она слышала.
— Не бойся, подойди ко мне, — снова заговорила айа. Ее голос звучал тихо и спокойно.
Камилла несмело приблизилась к постели. Сейчас ей удалось рассмотреть незнакомку лучше. На ней была белая ночная сорочка, как и на других жрицах. Русые волосы аккуратно уложены в красивую толстую косу.
— Когда мы были маленькими и жили в кельи, — вдруг начала говорить она, — то, глядя друг на друга, чувствовали то, что я почувствовала сейчас к тебе. Сестринскую любовь. В тебе кровь айа.
Камилла не стала отрицать. Если бы незнакомка хотела ее выдать, то сразу позвала бы кого-то. Она этого не сделала.
— Я пришла за ответами, — так же тихо сказала Камилла.
— Ты та пропавшая айа? Которую искали столько лет?
— Может быть.
— Я чувствую в тебе силу, хоть и не вижу ее, — проговорила она, вглядываясь в черты лица Камиллы.
Сейчас коронер была без личины, но почему-то не беспокоилась по этому поводу. Она знала — айа ее не выдаст. Сестер не выдают.
— С самого детства нас воспитывали и готовили к великой миссии. Избавление асигов от проклятия. Мы как путеводная свеча во тьме. Мы — жертва, которую император платит за тысячи людских жизней, — проговорила молодая женщина.
— Жертва? Я только что видела всю святость жриц и поклонение асигов, — с горькой иронией проговорила Камилла. Она не понимала, почему увиденное заставило ее так разозлиться. Почему в душе кипела буря эмоций. Гнев, разочарование, обида.
Возможно, где-то глубоко она жалела, что отец не отдал ее асигам, которым она принадлежала по праву. Ведь тогда Камилла была бы божеством, которому поклоняются. Ей не стоило бы выживать все эти годы. Камилла жалела… до этого момента. Реальность жестока. Даже для коронера, которой приходилось сражаться с тварями, видеть чужие страхи и ловить преступников. Иллюзия рухнула.
— По-другому никак. Когда тела жрицы и асига сливаются, происходит выброс темной энергии у мужчины, а айа ее поглощает, — продолжила рассказ жрица. — Только так темные смогут контролировать свою силу. И только жрицы имеют власть погасить их черную энергию. Уравновесить магию внутри них. Если этого не делать, то она сожжет своего владельца изнутри. А прежде чем это случится, асиг уничтожит все вокруг. Его силы будут неуправляемы.
— Но ведь айа фактически фея. Я так понимаю, жрицам приходится спать со всеми асигами? — задала не дающий покоя вопрос Камилла.
— Да. Кроме того, с кого она сняла проклятие.
— Проклятие? — о таком Камилла слышала первый раз.
— Да. Асиги прокляты и только мы можем снять рок. К сожалению, каждая айа имеет силу снять проклятье только с одного темного.
— Не понимаю. А как же печать магии? Жриц ведь лишают силы, на сколько я поняла.
— По-другому печать магии называют «печать невинности». Ее снимает император. На следующий день жрица делит ложе с двумя или тремя молодыми асигами. Ей подвластно снять проклятье лишь с одного.
— То есть она делит ложе с императором, а на следующий день — с молодыми асигами, надеясь помочь только одному? — ужаснулась Камилла.
— Да. А потом помогает остальным темным.
Как же это мерзко. Великие и священные жрицы. Девушки, о чьей непорочности слагают стихи. Те, кому поют молитвенные песни, у кого просят исполнения желаний как у невинного посредника с божеством, по факту — феи. Посланницы Богини Света — подстилки для асигов.
— Церемония проходит с завязанными глазами, — стала описывать жрица, — айа и проклятым асигам завязывают глаза. Во время снятия проклятия присутствует одна из жен советников.
— О, боги! — прошептала Камилла, присаживаясь на край постели.
— Пойми, эта жертва во благо. Так мы спасаем мир, как бы развратно и страшно это не казалось. Наши предки не зря соблюдали все каноны и писания.
— Этот путь вам навязали темные. Не удел жрицы — становиться феей. Каноны асигов — это их дело, — твердо произнесла Камилла.
Обреченность и покорность собеседницы злили девушку.
— Все эти снятия печати, благодать. Зачем этот пафос? — спросила она неприязненно.
— Во время нашего воспитания в обители нам рассказывали историю про жрицу, сейчас не вспомню ее имени. Когда теперешний император только пришел к власти, подошел черед этой айа снимать печать невинности. Она была такой маленькой и хрупкой, что император не выполнил свой долг. Правитель подговорил юную жрицу соврать, что соитие состоялось. В итоге умер молодой асиг, которому она должна была помочь. Наше призвание — спасать жизни, а не отнимать. Нарушив завет предков, они совершили убийство.
— А что случилось со жрицей? — спросила Камилла.
— Айа вернулась в обитель и отмаливала свой грех.
— А ее магия?
— Не знаю, — задумчиво сказала девушка, видимо, никогда не придавала этому значения. — Я только помню, что у нее был дар читать мечты человека. А остался ли он при ней я не знаю.
— А ваш дар?
— Со снятием печати мой дар видеть печаль ушел. Я рада, что его больше нет. Наша миссия выше этих способностей.
Чем дольше говорила айа, тем бледнее становилась. Каждое слово давалось ей с трудом. Камилла догадалась, что перед ней — умирающая верховная жрица.
— Печать может снять обычный человек? — с надеждой спросила коронер.
— Не думаю. Император снимает печать как представитель расы людей. Перед церемонией с вечера готовится ванна с настоями и травами. Каждая жрица перед обрядом обязательно окунается в нее несколько раз, и лишь потом ее проводят в покои к императору.
Камилла хотела детальнее расспросить, но женщина устало махнула рукой.
— Спасибо за ответы.
— Спасибо Богине, которая перед моей смертью прислала тебя. Чтобы вспомнить чувства, с которым мы шли к нашей миссии. И наставить еще одну жрицу на путь света, — тихо ответила верховная жрица и закрыла глаза.
Камилла ушла, оставив уставшую от жизни айа.
***